Александр Вяземка: Товарищ Кот, английский жмот и человек-патефон, или Добро пожаловать в Велкомбританию

Сила политических деятелей кроется прежде всего в том, что они говорят, а не в том, что делают, и уж поверьте, наш дражайший Премьер-министр – политик наисильнейший. Никаких сомнений по этому поводу быть не может: что бы он ни говорил, его слова всегда преследуют определенную цель; что бы он ни делал – когда он делает что-то, кроме как говорит, – делает он это просто наивосхитительно. Благими намерениями выложена дорога в ад, а благими обещаниями – в политику.

– А что думает Министр финансов? – спросил кто-то с явно злым умыслом, в то время как я еще был полон раздумий об искусстве красноречия.

Я сразу понял, откуда брошен камень. Стоит Министерству иностранных дел совершить очередную оплошность и очутиться на краю не своей тарелки, как его глава пытается скрыть собственную несостоятельность путем нападок на жертву своих низких инстинктов самосохранения. Однако в этот раз он жестоко ошибся, надеясь возложить вину за нынешний кризис на финансовую политику или обращение денежных знаков в стране.

– Кстати, Министр иностранных дел… – наш дражайший Премьер-министр ткнул пальцем в направлении этого зубоскала, как будто вспомнив о чем-то важном, – мне хотелось бы услышать ваши разъяснения по поводу экстравагантного поведения одного из ваших сотрудников, а именно Посла Ее Величества в Узбекистане.

– Пос… пос… пос… послал Ее Величество? – зубоскал иностранных дел чуть было не проглотил свой язык, когда понял, что в этот раз он попытался выплеснуть ведро помоев против ураганного ветра.

– Именно! Это абсолютно недопустимо, знаете ли, милостивый государь, чтобы наш Посол позволял себе публичные заявления о Президенте Узбекистана, критиковал его Правительство за нарушения прав человека и слал мне письма с подробным описанием пыток и убийств узбекских оппозиционеров. Это может нанести непоправимый вред нашим деловым интересам в Узбекистане. Это может нанести непоправимый вред диктаторской стабильности других дружественных нам режимов в этом регионе. Вы только представьте себе: он шлет эти досье о якобы имевших место преступлениях узбекских сил безопасности. И шлет их напрямую мне! Он что, рассчитывает, я буду это читать? Он что, думает, мне это интересно? Кого, по его мнению, он представляет? «Международную амнистию» или ответственную державу? Вам понятно?

– Понятно, гос… гос… гос… господь Премьер-министр.

У меня нет привычки топтать поверженного врага, но на этот раз я не смог удержаться от того, чтобы хорошенько пнуть его.

– Я могу ошибаться, – сказал я, ища глазами взгляд нашего дражайшего Премьер-министра и – да будь он благословенен! – находя его, – но не кажется ли присутствующим, что безответственное нанесение ущерба нашим деловым интересам уже само по себе представляет достаточно серьезную основу для зарождения финансово-экономического кризиса? Какое нам дело до того, что творится в этой стране дикарей, если у наших компаний есть доступ к их природным ресурсам?

Я не мог не ощутить в себе тепло довольства при виде Премьер-министра, подавшегося вперед и внимавшего каждому моему слову.

– Нам необходимо восстановить доверие к нашей внешней политике, – подвел я итог, бросая красноречивый взгляд на поверженного оппонента. – Мы не можем допустить, чтобы отдельные государственные служащие критиковали страны, которые рассматриваются нашим Правительством в качестве стран с благоприятным для нас деловым климатом. Я считаю, что существует достаточно стран, которыми намеренно блокируется доступ наших компаний к их природным ресурсам и которые наше Правительство соответственно неоднократно критиковало в вопросах защиты прав человека. Взять, к примеру, Москву. Разве не логичней было бы слать соответствующие досье в Канцелярию Премьер-министра оттуда?

– Вот-вот… Эти чертовы Советы! – с жаром воскликнул Премьер-министр, как будто вспомнив о чем-то важном.

– Чертова Россия, – поправил кто-то.

– Россия? У-у… Это еще хуже, чем Советы. Россия растеряла значительную часть своего былого влияния, а теперь хочет вернуть утраченное. Невероятнейшая наглость! С нашей стороны было бы глупо вернуть русским когда-то отобранную у них часть международного влияния.

– Или неосмотрительно, господин Премьер-министр.

– Спасибо. С нашей стороны было бы неосмотрительно не возвращать русским когда-то отобранную у них часть международного влияния.

Главное в нашем деле – говорить так, чтобы никто тебя не мог понять. Соответственно, окружающие решат, что ты знаешь толк в вещах, в которых они ничего не смыслят. Порой даже я, несмотря на свои наивыдающиеся наинтеллектуальные способности, не могу постигнуть всей глубины слов нашего великолепнейшего Премьер-министра. Можно лишь восхищаться его несравненнейшим талантом красноречия. А понять и уж тем более принять смысл его слов нам не дано.