Анатолий Долженков - Житейские истории. Юмористическая проза. Рассказы. Том 1

Конечно, не желающим отрываться от поверхности земли более, чем на полметра – метр для передвижения можно бы было порекомендовать автомобиль. А что? Вполне современный и комфортабельный вид транспорта. Не летает, не падает и очень цепко всеми четырьмя колёсами за землю держится. Однако, как ни грустно констатировать, здесь также имеются свои но… Во-первых, на сегодняшний день литр бензина стоит столько же, сколько такое же количество пива и процесс роста цен на горючее идёт по прогрессивной шкале. В сложившейся ситуации человек оказывается перед непростым выбором – какую из этих жидкостей и куда лучше залить, чтобы получить как можно больше удовольствия. По заявлениям авторитетных ученых предпочтение в этом споре не всегда отдаётся бензобаку. Второй немаловажной причиной можно считать тот факт, что за последние годы плотность автоинспекторов на километр обочины дороги возросла настолько резко, что встреча с ними стала неминуемой, как сама судьба. А если при этом ещё учесть, что практически каждый автоинспектор рассматривает владельца авто как солидную прибавку к жалованию, то стоимость проезда на автомобиле уже можно сравнивать с ценою авиабилета, при том непременном условии, что вами будут свято соблюдаться все, без исключения, правила дорожного движения. В противном случае придётся выложить стоимость двух – трёх авиабилетов.

Исходя из выше приведенных соображений, я предпочитаю пользоваться исключительно железнодорожным транспортом и просто обожаю ездить в поездах пассажирских или скорых в зависимости от настроения и плотности кошелька. Причём предпочитаю плацкартные вагоны, которые как-то более демократичны, чем купейные. Народ там подбирается покладистый и без особых притязаний на комфорт. Свой народ не то, что в спальных вагонах – сплошь и рядом надутые индюки с претензиями. Простых людей сторонятся, как будто и нет их вовсе. Забыли, что все мы в одной стране родились и в ней же выросли и продолжаем жить, кто как может. Словно они из иных миров к нам прибыли. Как будто не все мы в детстве бегали в коротких штанишках с пионерскими галстуками на шее и в горн дудели, призывая коммунизм на свои неокрепшие головы. За редким исключением все.

Справедливости ради, стоит отметить, что плацкартный вагон, конечно же, не такой демократичный будет, как общий. Там вообще люди подбираются, ну всё равно, что близкие родственники. На одной скамье, предназначенной для трёх человек средней упитанности, умудряются размещаться по пять, а то и шесть пассажиров. Причём усаживаются так плотно, что если сидящий у окна глубоко вздохнёт, то тот, что с краю всё время падает на пол. Каждый такой пассажир чувствует биение сердца не только соседа, но и следующего гражданина сидящего за ним. И ничего, какие обиды? Ехать всем надо. Впрочем, общие вагоны уже, по всей видимости, отменили. Народ нынче пошёл такой дохлый, что вряд ли выдержит доехать сидя, ну хотя бы, из Симферополя в Москву. Некондиционный пошёл народ. Не найти сегодня здоровяка, который каких-то восемнадцать – двадцать часов мог бы сидеть не двигаясь, как приклеенный. А оставлять место без присмотра в общем вагоне не рекомендуется даже на короткое время, поскольку кое-кто умудряется ещё и стоя ехать. И этот кое-кто глаз не спускает с сидящих пассажиров и очень зорко бдит за наличием в вагоне вакантных мест.

Нет, сейчас, конечно же, общие вагоны не участвуют в железнодорожном движении страны. Не тот, как говорится, век. А плацкартные ещё сохранились и как-то существуют. И ехать в них простому народу с незначительным достатком одно удовольствие и по карману.

Бывает, не без того, случаются отдельные неприятности даже со столь покладистыми людьми, как пассажиры плацкартных вагонов. Им, как говорится, тоже иногда достаётся на орехи от попутчиков.

Лет пять тому назад пришлось мне стать свидетелем довольно безобразной сцены, произошедшей в плацкартном вагоне, на подъезде к городу Белгороду. Четверо относительно молодых людей, направлявшихся, как стало известно позже, в командировку, пробудившись утром, не обнаружили обуви, в которой они, собственно, в этот вагон и пришли. Удивлению и расстройству их не было границ. Поиск начался сразу же по горячим следам. Когда первые попытки справиться с этой, на первый взгляд, несложной задачей своими силами не увенчались успехом, участие в обнаружении злополучных футляров для ног приняли все пассажиры вагона, включая, по всей вероятности, и того, кто эту обувь и спёр. Несмотря на проявленный энтузиазм и готовность перевернуть всё вверх дном, включая срыв стоп-крана и снятие вагона с рельсов, конечный результат оказался весьма неутешительным. Обувь не обнаружилась даже в тамбуре. Как выяснилось при опросе потерпевших, накануне вечером они хорошо посидели у себя в купе, выпивая, закусывая и планируя планы на ближайшую перспективу. Люди, как говорится, культурно отдыхали и никого не трогали. Не грубили, в проход не плевали и пели песни так тихо, что не было слышно даже в соседнем вагоне. И как водится в таких случаях, не предвидя особых бед, через какое-то время угомонились и задремали под монотонный перестук колёс. А обувку оставили здесь же, на полу, под нижней полкой. Пробудившись на следующий день и не совсем понимая с похмелья, что и как, решили слегка освежиться и сбросить отработанные продукты нетрезвой жизнедеятельности в специально отведенные для этой процедуры места. Стали они шарить руками по полу, чтобы, значит, быстро обуться и пойти, поскольку давило сильно и терпеть уже не было никакой физической возможности. За окном ещё не рассвело и определить визуально, где твои ботинки, а где соседа, представлялось делом весьма затруднительным. Поиск проходил исключительно методом беспорядочного ощупывания пола. Вначале один шарил своими трясущимися лапками под лавкой, отбивая морзянку, затем второй примкнул, а минут через десять – пятнадцать от криков и стенаний, сопровождающих поиски, пробудился весь вагон. Но ничто не помогало сдвинуть дело с места: ни ненормативная лексика, очень удачно и к месту применяемая потерпевшими, ни обещания, если что, вынуть душу из угонщика обуви. Явившаяся на шум и крики заспанная проводница, к своему удивлению обнаружила четверых мужиков с лицами цвета болотной тины, которые икая и матерясь, ползали по полу малогабаритного купе, полируя полы до блеска и заглядывая в такие узкие щели, куда и таракан только боком мог протиснуться. Прочие же пассажиры, будущие свидетели, пробудившиеся от возни и шума, стали им всякие полезные советы советовать со своих персональных полок. Сопереживали, как бы.