Виталий Греков - Убить волка

– Значицца так, что я вам хочу сказать, – Оксана собралась с мыслями, что-то вспоминая. – Судя по состоянию больного, – она сделал ударение на слово «больного» и после паузы продолжила, – ходок наш (здесь пауза была короче) добрался до цели, причем как-то слишком быстро. В хорошем смысле слова, – добавила она, поглядев на парня. —Хоть я умничка кое-что умею, но рана зажила не от моего лечения.

Повисла неловкая пауза. Всем кроме Павла были понятны ее причины. Первым нарушило молчание зеркало.

– Ну и кому молчим? Кому не отвечаем? Я вас, кого спрашиваю? Парниша тот, может по-настоящему важное, а главное доброе дело сделал за последние хрен знает сколько лет! Вместе же вчера решали кого выбирать! Или вы вчера решили, а сегодня заново перерешивать будете!?!!?

И снова возникла пауза. Вдрызг разбил тишину мужчина, стукнув кулаком по столу.

– Нехрен тут перерешивать. Решатели, ё-прст!!! Ксана! – чуть громче чем обычно обратился мужчина к шептунье. – Ставь на стол, – сказал, как отрезал. Помолчал и добавил:

– Перекусим и собираться будем. Павел ты с нами али как?

– Наверно, – Паша пересел на лавку. – Куда я теперь без вас…

Действительно – куда он теперь без них? Хрен поймешь куда. И, что самое интересное, ни капли не понятней – кого их? Пока все мерно хлебали суп под плоские шутки зеркала (ешьте гости дорогие, а то свиньям много будет) Павел украдкой поглядывал на лица новых знакомых. Вчера серьезно говорили мало, из рассказанного он запомнил лишь некоторые моменты. Если говорить о месте (не домишко, в котором они сидели за столом, а в целом о местности вокруг), то и сами здешние поселенцы толком не разобрались, где это они живут уже который по счету год. Видимо просто свыклись и приспособились, дабы не терзать свои головы излишними вопросами: где я? что это я? почему я тут? зачем вы мне здесь надо вам? Сам Паша всё еще окончательно не отметал вариант, что это некое место (или одно из мест) куда попадаешь после смерти. Отсюда напрашивался единственный и не совсем приятный вывод – значит в том, настоящем мире, он уже благополучно отбросил коньки. Быстрой чередой пронеслись невеселые мысли. Гроб, хмурые лица, слезы, враз постаревшая мама, не дождавшаяся предложения руки и сердца Света. Могила, венки, холодная земля. Брр-рр. По позвоночнику пробежал мерзкий холод. Не зря все-таки местные уже перестали думать обо всем этом.

Паша украдкой покосился в левую сторону, где склонился над тарелкой крепко сбитый мужчина. Кажется, он самый первый очутился здесь. Паша помнил, как вчера этот мужик, так и не въехав в чью-то реплику, отшутился сердито: «Поговорите у меня еще. Вы все здесь (при этом его указательный палец очертил большую окружность в воздухе) еще салаги». И снова-таки, где здесь? Еще было не ясно где, а уже собирались куда-то еще. В какой-то момент Павел собрался с духом и раскрыл рот.

– Послушайте, а куда собираемся? – и поочередно посмотрел на женщину, а потом и мужчину. И не дождавшись ответа на первый вопрос, задал второй, обращаясь лично к соседу. – С Оксаной мы познакомились, а вы вчера мне имени своего не назвали. Как мне к вам обращаться?

У мужика нервно дернулась щека, а зеркало коротко вздохнуло. Тихо и совсем невесело. Мужчина медленно облизал ложку и обратился к хозяйке дома, будто не слышал вопроса:

– Знатный супец сварганила, моя ты радость. Давно такого сытного не ел.

– Из слизней хороший навар получается, – ответила девушка. Павел чуть не поперхнулся занесенной ко рту ложкой.

– Ты зачем раньше времени кулинарные секреты выдаешь? – хмыкнул мужчина и повернувшись к Паше сказал. – Парниша только во вкус вошел, – видя, что Паша категорически отодвинул от себя плошку, продолжил.

– Знал бы своё имя – давно уже сказал. Я даже как здесь очутился не помню. Пришел в себя, как и ты – в лесу. Что, где, кто, почему – на все один ответ. Хрен его знает, товарищ майор! А сейчас от той жизни, – он ткнул большим пальцем руки куда-то через свое плечо, – и вовсе бессвязные обрывки остались. Войну помню. Ее гадину захочешь – не забудешь, – мужчина криво и невесело ухмыльнулся. —Долго и упорно делали вид, что сознательные ребята сами захотели по чужой стране прогуляться, оружием наводя порядок. Сдохнуть по приказу Родины не так сложно, – мужчина повернулся и в упор посмотрел на Павла, – а ты попробуй выжить, следуя приказам. Мы выжили, но все равно – ушли одни, вернулись другие. Извини, Пашка, – серо-зеленые глаза перестали казаться стеклянными, – к тебе это не относится, ты в лучшее время родился.