Сергей Щавелев - Утренник. Комедия в 4-х действиях

Фам Ле Тин. Посему такой козёл ты?

Корнилов. Тебе повезло, что нет свидетелей. А то ответил бы за оскорбление.

Фам Ле Тин. Сволось! ( Продолжает двигаться к Корнилову .)

Появляется Токарева.

Корнилов( отходя подальше от Фам Ле Тина, торопливо ). Зиночка, извини меня, пожалуйста! Был неправ, вспылил. Считаю долгом загладить…

Токарева, не глядя на Корнилова, садится за рабочий стол.

Корнилов(деланно дружелюбно). Ребята, чего вы такие кислые сегодня? Слова им не скажи – сразу обижаются.

Токарева. Очень рада за тебя, Лёвушка, что у тебя в жизни одни сплошные радости.

Корнилов. А чего мне горевать? (Оглянувшись по сторонам, понижает голос). Я сегодня ночью «Белого рыцаря» с экрана переснял, записал на болванки. На выходных поеду в облцентр, толкану там на рынке. Хотите, вам за так дам посмотреть? Только вы меня не закладывайте.

Токарева. Я такие фильмы не люблю смотреть.

Фам Ле Тин. А я экланки не люблю смотлеть.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

На сцене появляется Ермолаева .

Ермолаева. Чего ты не любишь смотреть, Валентин?

Корнилов( торопливо ). Да ничего, ничего. Здравствуйте, Екатерина Петровна! А мы тут… книжками балуемся. Вы сегодня шикарно выглядите!

Ермолаева( улыбаясь, Корнилову ). Спасибо, Леонид.

Фам Ле Тин. Зласуйте, Кателина Петловна!

Ермолаева. Здрасьте… ( Замечает Токареву .) Зинаида Вячеславовна, извините, сразу вас не заметила за монитором, здравствуйте.

Токарева( сухо ). Здравствуйте.

Ермолаева( оглядывая заваленный книгами стол ). Так, всё это надо убрать, и побыстрее. Скоро придёт Николай Евгеньевич, будет собрание. Так что не расходитесь.

Корнилов. Какая повестка?

Ермолаева. Он вам всё расскажет. Мужчины, отнесите, пожалуйста, это всё в библиотеку и аккуратно там сложите. Леонид, несёте личную ответственность за сохранность печатных изданий, вся надежда на вас ( Смеётся .)

Корнилов. Не извольте беспокоиться, Екатерина Петровна!

Корнилов и Фам Ле Тин собирают книги, уходят.

Токарева. Там заперто, я пойду открою (У ходит вслед за ними. )

Ермолаева собирает с пола упаковочную бумагу и верёвки. На сцене появляется Сомина .

Сомина. Катюшенька, привет! Тебя чего, в должности понизили, сделали уборщицей? ( Смеётся. )

Ермолаева. Ох, Олюсик, иногда и самой хочется понизиться. Надо убрать поскорей, а то скоро Пеликанов придёт, собрание будет. Ты тоже оставайся.

Сомина( помогает Ермолаевой убирать мусор ). А что за собрание?

Ермолаева. Он придёт – скажет. Что-то важное, связанное с новогодними утренниками.

Сомина. А-а-а. Представляешь, ко мне вчера вечером Степан заявился собственной персоной и с во-о-от таким букетом! В поддатьи, правда. И прямо с порога на колени – бух! Не могу, говорит, без тебя, извёлся, мол, весь…

Ермолаева. Ну, а ты?

Сомина. А я ему такая: что, Стёпочка, припёрло? Наелся духовностью по самое не балуйся? ( Оглядывается по сторонам. ) Кстати, где наша духовно богатая дева?

Ермолаева. У себя, в библиотеке.

Сомина. А-а-а. Ну, я ему всё и выдала – и пьянки припомнила, и его школьную любовь Зину Токареву, к которой он тогда от меня ушёл.

Ермолаева. Постой, ты же говорила, что сама его выгнала?

Сомина. Выгнала сама. А что мне было делать? Ладно бы только пьянки, так ведь он в этом состоянии вздумал мне ещё и морали читать! И вкусы, видите ли, у меня плебейские, и дома в бигудях хожу да в халате, а на работу, мол, как шлюха наряжаюсь, чтобы мужиков завлекать. И ведь что самое противное: утром перед зеркалом одеваюсь, крашусь, а он как уставится на меня, похотью прямо брызжет. И ведь хоть бы накинулся, козёл, хоть бы завалил меня! Нет, знай сидит и слюни пускает. Какая баба такое выдержит?

Ермолаева и Сомина, закончив уборку, садятся у большого стола.

Ермолаева. Так чем вчера дело-то закончилось?

Сомина. Опять выгнала. Он вопит: «Я тебя люблю!», а я ему: «Действительно любишь или тупо хочешь?» «И люблю, и хочу!» – кричит. Ну, я и говорю: насчёт «хочу» ещё можно поверить, а о любви вешай лапшу на уши своей бывшей однокласснице. Спой, говорю, ей песенку из того фильма: «О, как же я люблю вас, прелестное созданье…», чтоб Зиночка твоя растаяла, как снежная баба весной. А то ведь небось в постели доска доской…