Николай Фирсов - Сделочный цветок. Рассказ

© Николай Фирсов, 2017

ISBN 978-5-4483-5851-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В меру тихий и в меру скучный провинциальный городок, по названию Живолоторойск, представлял собой русскую глубинку, имевшую неподдельную схожесть со всеми русскими городами. Его население было небольшое и совсем беспечное. С утра до ночи некоторые его жители проводили время в драках и шумных пьянках, продолжавшихся порой до утренних автобусов, которые несли людей с ветерком до работы. Серый транспорт и унылые дома, что выстраивались на окраине, не прибавляли весенней радости обитателям городка. Среди рабочих, служащих и проживающих был и я – Николай Фирсов, сын Альберта Олеговича Фирсова, держателя небольших дорогих магазинчиков фирменных, модных вещей. Я проживал с папенькой и своей любимой сестричкой Алисой, моей ровесницей, в трехэтажном доме из красного кирпича, по улице Энтузиастов, с порядковым номером сорок восемь. Наш дом находился рядом с улицей Степки Разина, около ателье «Приплыли». Денег в семье, ну и у меня, было много – я их не считал, а только тратил в свое удовольствие, как правило, ни в чем себе не отказывая. Так протекали мои беспечные годы. Потом судьба привела к тому, что меня отправили в институт учиться. В город намного помассивнее и краше того, где прошли мое детство и беспечная юность. Именно в этом новом городе и разгулялась моя душенька. С Божьей помощью, по настоянию родителя и личным непосильным трудом я все-таки окончил институт и сразу прибыл к папаше – вместе с заветным дипломом вручив ему и бумажку со своими личными пожеланиями в честь получения высшего образования. Желания мои были скромные, и их нельзя сравнить с запросами родной сестры, которая заказывала подарки из дорогих каталогов. Она тоже прибыла из другого института, с такой же бумагой и, как ни странно, с таким же приложением. Правда, моя умеренность в выборе подарков оценивалась на шестьсот тысяч меньше, чем у Алисы, так как я заказывал одну вещь, новую, а именно – BMW третьей модели за миллион четыреста. Та же, руководствуясь женскими капризами, просила даже не море, а океан безумно дорогих вещей, так что я даже не стал вдаваться в расспросы. Да, нужно отметить, что наша матушка умерла, когда нам с сестрой стукнуло четырнадцать лет, и отец часто шел у нас на поводу – лишь бы мы не закатывали ему каждодневные вечерние концерты.

Наш папа – Альберт Олегович – человек невысокого роста, коренастого телосложения, с военной выправкой. Именно его гордая осанка и тяжелый взгляд выдавали его былое прошлое военного офицера в ранге майора. Его список заслуг перед государством был огромен, несколько медалей, он с гордостью произносил, за что они были ему присвоены. Но та самая страна его не оценила, и он ушел в запас, где и решил строить свой бизнес. Мелкими шажками, где-то наугад, хватая шишки, он выстраивал свою империю по примеру своей любимой казармы. Все время уходило на работу, любовниц и отдых. Поэтому дома появлялся редко и за детьми особо не следил. После смерти жены Альберт Олегович все пуще отдавался предпринимательской идее. Его взгляд на жизнь и философия отставного вояки были предельно просты и логичны. Каждое его философское умозаключение, произнесенное при свидетелях, тщательно запоминалось и при возможности записывалось. Особенно запомнилось его выражение: «Запомни! Ты несешь ответственность за себя, жену и любовницу». Но про нас он забывал. Нас он отдал на попечение нянюшкам и своей тетке Нине, что приезжала из Буйска, кстати, не одна, а со своими толстыми племянниками, и мучила нас с сестрой своей заботой. Несколько раз на дню спрашивала, хотим ли мы кушать или чем нас сегодня кормить. Папочка старался не замечать наших жалоб, а откупался деньгами. Хотя, справедливости ради, его партнеры не раз выговаривали по дружбе: «Альберт, детки твои бегают, ищут папку, а он все на работе, иди-ка ты домой». Но папочка только отмахивался, работа, одна работа, некогда, а может, впрочем, он и не знал, что с нами делать. Так и протекали его годы, пока после долгого обучения не явились мы – продолжатели рода Фирсовых.

Отец сначала было обрадовался нашему приезду, но после того как узнал, чего мы хотим взамен после пятилетней каторги, слег в постель и две недели не выходил из комнаты.