Далия Трускиновская - Лихая звезда

– Не лестница – трап, – поправил сампир. – Нету… Но, может, иначе сговоримся? Я тех, кто тебя караулит, отвлеку. Я их так отвлеку – отсюда до канадской границы чесать будут без остановки.

Антон подивился канадской границе, но согласился.

Мимо него во мраке простучало, проскрипело, пропало на трапе – и вернулось.

– Нет, Гервасия мне не испугать, – горестно сказал сампир. – Он сам кого хошь испугает…

А время меж тем шло. Не меньше десяти минут Антон потратил на бесполезные переговоры с сампиром. Оставалось около двадцати. Если на Ушаковской, что идет параллельно Октябрьской набережной, сразу поймать такси – то он успевал вовремя…

Но как же быть с Гервасием? Ведь первым делом отнимет флешку… И драться с ним нелепо – в лучшем случае сбросит в воду, и бултыхайся там, пока от холода судорога не скрючит.

Антон, помчавшись домой за мобильником, экономил каждую секунду и переодеваться не стал. Он был в старой спортивной куртейке на молнии, в карманах имел кое-как запиханные банкноты трампира, зажигалку, медную проволоку, непонятные гвозди. Все это не могло стать оружием против бромпира… не могло, да… по отдельности…

– Эй, самогрыз, нет ли тут какой деревяшки? – спросил Антон.

– На что тебе?

– В зубе поковырять.

– А проклянешь?

– Постараюсь.

Минуту спустя из темноты что-то прилетело и стукнуло в пол. Антон щелкнул зажигалкой и увидел на полу японские палочки для суши. Ресторация, надо полагать, пыталась следить за кулинарной модой.

Одну из палочек он поджег и приспособил, как его предки – лучину, воткнув между сиденьем и металлической ногой стула, огнем вниз. Потом он достал из кармана гвозди и медную проволоку. Орудие для выжигания Антон смастерил очень быстро.

Примотанным к палочке гвоздем, раскаленным на огоньке, он тыкал в черный пластмассовый бок флешки. Ямки получались крохотные и не очень заметные – так ведь и Лихая Звезда на кодовом замке его дома была миниатюрная, из махоньких точек.

– Ты что это творишь?! – вдруг возмутился сампир.

– Что надо, то и творю, – Антон поставил последнюю точку, самую толстую. – А ты, раскудрить тебя в качель, чтоб всю жизнь, сукин ты сын, нюхом кормился! Чтоб тебе ничего крупнее стольника не нюхивать! И чтоб ты!..

– Не выходит! – перебил сампир. – Неправильно ты проклинаешь, без души…

– Как умею!

Загасив лучину, Антон полез наверх.

Гервасий Архипович обретался на палубе, негромко беседуя с Бриони о каких-то вампирских делах; при этом он не упускал из виду дверь, в которую влетел и загремел по трапу Антон.

– Гервась, ты меня убедил, – сказал Антон. – Идем скорее. Только у меня условие – я тебе флешку передам, когда увижу Ларку.

– Это еще почему?

– Потому! Я ее сперва должен хоть издали нямам и муркам показать.

– Умно рассуждаешь, соколик мой. Но сперва покажи мне – а то, мало ли, вдруг ты ее где-то внизу спрятал?

– Любуйся! – предложил Антон.

Флешка лежала на его широкой ладони Лихой Звездой вниз.

– Ну, раздобыть там другую флешку ты вряд ли мог… – пробормотал бромпир. – Ладно. Собираемся и уходим. Бриони, тебя на плече тащить, или ногами пойдешь?

– Пойду сам, – ответил юноша. – На плече – оно как-то совсем не гламурно.

– Какой уж там гламур – кверху задом… А этого голубчика я с собой возьму! Подсоби, соколик.

Трампира взвалили на плечо Гервасия Архиповича – и там еще осталось место для Броуни. Но с тем условились, что ему только свяжут руки.

Действовал бромпир неторопливо, и Антон уже стал дергаться:

– Гервась, мы ж опоздали!

– Они подождут, – хладнокровно отвечал бромпир. – Им флешечка нужнее, чем твоя Ларка. А мы им – сюрпризец!

– Да, если это мурки, – то сюрпризец. А если нямы?

– И с нямами сговоримся.

– Мы с таксером не сговоримся!

Антон, если бы его попыталась затормозить на маршруте такая странная компания, пронесся бы мимо со свистом. Но он еще не знал всего своего счастья. Когда перебрались на причал и пошли в сторону Ушаковской, оказалось, что сзади, постукивая и скрипя, тащится сампир.

Антон обернулся – и чуть не поседел. Плохо обглоданный скелет (сухожилия оказались бедолаге не по зубам) венчала почти человеческая голова – Миха, похоже, был прав, похваставшись особо прочным вампирским черепом, да еще этот череп малость раздался вширь. Но у покойного Михи просто образовалась физиономия, о каких говорят «в сковородке не поместится), а у сампира череп был обтянут выцветшей и уже полупрозрачной кожей, волосы же с голодухи вылезли напрочь.