Прокоп Сметанин - Сдаётся земля, недорого! Спасение неизбежно

Внешне Китоку напоминал китайского мыслителя, имея налимьи усы и узкий прищур. В душе Цы был европейцем. Вернее материалистом. Точнее продажной тварью.

Он не торопясь подошел к барьеру, окинув оппонента с ног до головы презрительным взглядом.

Оливер нерешительно улыбнулся.

– Палач делит человечество на две половины: голову и туловище, – тактично начал прислужник, – Конвенция о свободе слова добавила к этому списку еще и язык. С тех пор как каждому стало дозволено говорить в меру своей узколобости, мир пополнился тысячами радикалов. Один из них перед вами уважаемые слушатели, – жестом руки Шаома Цы указал на стоящего перед ним учёного, надеясь вывести того из эмоционального равновесия.

К счастью Уотсон не краснел от стеснения. Он краснел от хронической гипертонии. Периодически.

Подобно фотону, не определившемуся частица он или волна, Оливер не мог решить какой фразой дать ответное слово. Его рот превратился в пустыню, ладони в дождевые облака, а сердце в действующий вулкан.

– Ко-коллеги, – начал он, обдумывая каждую букву, – Нам всем угрожает опасность…

Не позволив бедняге закончить мысль, зал свободных слушателей покатился от смеха. Не ясно, что развеселило их больше. То, что доктор наук назвал юристов коллегами или то, что в очередной раз напомнил очевидное – Земля в опасности! Мы всё умрём и всё такое прочее.

– Почтенная публика, я прошу тишины, мой оппонент проявил неимоверные усилия, и он заслужил уважения, – урезонил Цы Китоку и зал ему повиновался. Хитроумный государственный прислужник грамотно выбивал себе место под солнцем. Его схема ведения дебатов работала безотказнее, чем кредитные займы валютного фонда.

– Миллиарды микроскопических дрожжей поднимают огромное тесто, – вновь заговорил афоризмами Китоку, – Но редко кто ощущает их вкус, поедая пирог. Аналогично пирогу миллионы учёных создали то, что мы называем цивилизацией. Сегодня нам выпал шанс, услышать одного из невидимых строителей мира. Доктор Уотсон, вам слово!

Китоку был первоклассным оратором. Речь свою он вел неторопливо, взвешено и не смотря на избитость фраз, каждая реплика западала глубоко в душу. Чем мог ответить ему рядовой учёный, опыт публичных выступлений которого ограничивался утренней перекличкой и криками «Занято!» из кабинки общественной уборной?

На мгновение Оливер закрыл глаза. Он представил себя в привычном ему кабинете главного аналитика, подменив хитроумного Китоку на ленивого Буремана. Едва стоило ему провести в уме замену, как засушливый рот Оливера захлестнуло цунами, ладони перестали течь, а сердечная мышца преобразилась в спящий вулкан.

– Для доказательств гипотезы, я использую линейный алгоритм, – смело заговорил Уотсон, – Все вы знаете, что несколько лет назад на Землю упал инопланетный корабль. Также вы осведомлены, что по конструкции его двигателя мы изобрели двигатель для первого «Ковчега»…

Слушатели одобрительно закивали. Подобная реакция проявлялась после слова «Ковчег». Неосознанное желание оказаться с числе спасенных, вызывало рефлексы, схожие по природе со слюноотделением собаки Павлова.

– Я был одним из тех, кому посчастливилось изучить корабль и вот что я вам скажу, – вдохновляясь, рассуждал Уотсон, – Технологии пришельцев на много… очень много лет превосходят наши! В доказательство этого факта сняты десятки научных фильмов, написаны сотни диссертаций и сшиты тысячи маек с надписью «ПРИШЕЛЬЦЫ РУЛЯТ» на случай если событие даст коммерческое продвижение.

Китоку повёл налимьими усами. Оливер понял его жест, как желание вставить слово. Он сработал на опережение.

– Это не всё! – бодро продолжил Уотсон, – Год назад на Земле разоружили последние войска, завершив эпоху войн и бесчеловечности. Сегодня, мы полностью лишены возможности участвовать в конфликтах с применением военной силы…

– Войне не место в наших душах! – добавил Китоку, сорвав шквал одобрительных аплодисментов.

– И ещё, – не отвлекаясь, закончил Уотсон, – Планета Р307, считавшаяся оплотом человечества, на самом деле… обитаема!

Зал испытал всеобщий шок. Китоку нахмурил брови, сделав свой и без того узкий прищур ещё уже.

– Выходит, – произнёс прислужник, – Ваши коллеги, два десятилетия врали нам об отсутствии разумной жизни на Р307, внушая ложную надежду миллиардам землян?

В одно мгновение воображаемая внешность Буремана, приобрела черты хитроумного государственного слуги.