Геннадий Мещеряков - Юмористические рассказы. Первая часть

– Светлана – научный работник, изучает возможности развития духовной жизни роботов в экстремальных условиях. Когда ты подарил ей на день рождения цветок папоротника, я подумал: случилось невероятное, и ты полюбил. Оказалось, цветок бумажный, что не сразу определишь, так искусно он был сделан.

– Наш садовод подвел, продав мне его. Знаешь, он кто? Бывший матрос, земли не видел годами. Вот и наловчился делать искусственные цветы. Еще кричит: «Водой не поливать, руками не трогать». Говорят, когда водолазы подарили командиру корабля букет подводных цветов, матрос случайно помял их и сделал копии. Командир подарил букет жене: «Вот тебе, дорогая, цветы от Посейдона, запах специфический и неповторимый». Жена принюхалась: «Действительно, дорогой – специфический, как на нашем бумажном комбинате».

– Наказали матроса?

– Чтобы не зарывался, проткнул ему мичман кортиком мочку уха, потому и серьгу носит. Именно садовод надоумил меня подарить Светлане цветок папоротника. А давай, Петр, проверим, к кому из нас она благосклоннее, чтобы не гадать? Скажем, что спасение есть, но ценой смерти одного из нас.

– Не занимайся пустословием, в чем спасение?

– Надо перепрыгнуть ущелье и закрепить трос, по которому переберутся остальные.

– Что? Я прыгал максимум на четыре метра, в молодости. Недавно сиганул через лужу, но долетел до середины и упал на потеху зевакам. Одобрительно хрюкнула лишь развалившаяся рядом свинья.

– А у меня прыжки в длину вообще не запрограммированы, только в высоту. Захотел однажды перескочить дорожку и взлетел на балкон, где загорала девушка.

– Голая?

– Она лежала на спине и казалась роботом, поэтому я спросил, какой она серии, так как у нее очень красивые формы. Девушка засмеялась. Это была Светлана.

Узнав об их решении перепрыгнуть пропасть и возможных последствиях, девушка задумалась.

– Вы равноценны, – наконец, сказала она, – один полуробот, другой получеловек. Прыгать буду я. – И, разогнавшись, взлетела над пропастью.

– Ух! – выдохнули оба.

– Бросайте трос, кавалеры, – она стояла на другом конце пропасти, похожая на греческую богиню, такая дорогая и желанная. Петр увидел слезу, выкатившуюся из глаз робота, и то ли закричал от изумления, то ли более разряженным стал воздух, но рот у него открылся. Свершилось? А может быть, это роса? Вон, какая туча пришвартовалась к утесу. Но почему согнулись коромыслом ноги? Так тяжела потеря? И этот нос…

– Цапель, – раздалось с другой стороны пропасти, – мир спасет не красота, а любовь, помни об этом над пропастью.

Щеки – на столе, плечи – шире стола, таким был новый глава администрации. До него в кресле могли уместиться два прежних главы – они были тонкими и длинными, неприлично возвышаясь над стоявшими посетителями. Над главой висел плакат: «В здоровом теле – здоровый дух!» Он заменил старый: «Мне сверху видно все, ты так и знай!»

С плаката улыбался хряк-производитель, что вызывало разные ассоциации. «Словно на свиноферме побывали», с такими словами выходили из кабинета не только граждане, но и работники администрации. Глава раньше занимался свиноводством и решил продолжить дело в рамках всего района. Начальство считало такое новшество причудой, но свинины в губернии было мало, и смирились: все же дело, не курлыканье, как у прежних глав, похожих на журавлей.

– Родимый, помоги, стенка дома расщелилась, живу в сарае, – просит женщина.

– Родимая, – словно хрюкнул глава, – поможем, денег в бюджете нет, дадим поросенка с фермы. Взрастишь его, получишь доход и стенку поправишь.

– Маловато будет.

– Возьми два поросенка, сарай-то большой?

– Большой.

– Три возьми. Свинья всем поможет. Видишь, хряка, словно живой он. Иногда говорю с ним, и неадекватное становится адекватным.

– Может, тебе, родимый, пол помыть? Запах больно спертый. Словно и вправду живой хряк.

– Ты, как секретарша моя, морщишь нос, толерантности в вас нет.

– А у тебя ее столько, что дышать нечем.

– Привык я, в чистом воздухе, наоборот, задыхаюсь. Индивидуум.

– А как же я буду в сарае с тремя чушками.

– Не гастарбайтер, вытерпишь.

Заходит в кабинет девушка, кровь с молоком, носик пятачком.

– Вот к вам со студенческой скамьи. Какой у вас одеколон приятный, с улицы – не надышишься. Распылителем пользуетесь?

– Сам распыляю, привык на ферме, хрюшки толерантные.

– Знаю, сама свинаркой работала.

– Свинаркой?