Алекс Май - Nahuhol американца. Приключения Майкла в России

– Хорошо! Мы туда поедем?

– Позавтракаем и поедем. Может, утреннюю службу застанем.

В калитку заглянул еще один дачник. Я звал его Димкой-Раздолбаем за пофигистское отношение к жизни и окружающим его людям. На плече Раздолбая висел чехол с удочками.

– Привет ребята!

– Привет, Димка.

– На рыбалку пойдете?

– Нет, мы в монастырь.

– Сдаваться? – усмехнулся он.

– Ага, сейчас. – Я улыбнулся.

Димка пошел на речку, а Майкл удивился, что русский житель не удивился ему, Майклу.

– Ну, Майкл, чему же тут удивляться? Димка за границей больше времени проводит, чем в России. Он работает в Голландии, программистом. Ты нас что? За диких держишь? Я и обидеться могу.

– Прости.

– Прощаю. Пошли завтракать.

За завтраком в Майкле проснулся настоящий ученый. Я заколебался отвечать на его вопросы. Меня вообще смущает обилие вопросов по утрам. Какие могут быть вопросы, когда только проснулись?

– Саша, сколько лет существует эта деревня?

– Существует? Хрен ее знает. Но официально лет восемьсот. Она подворьем монастырским была, до революции. О! Тут монахи марихуану выращивали в огромных количествах.

Майкл заерзал.

– Да? Зачем?

– Пенька, брат. Канаты, холсты… Золотой бизнес по тем временам, сравнимый по прибыльности с нынешним нефтяным.

– А Наполеон здесь ходил?

– Проходил. И туда проходил, и обратно, пробегал. Я тебе дорогу покажу, по которой он драпал. А ты что, и про Наполеона знаешь? Клево!

– Я, Саша, тоже обидеться могу. Мы что? Дикие?

– Майкл, давай договоримся – мы не дикие. Ок? По-крайней мере, пока трезвые. А там – как повезет. Тебя что больше интересует – настоящее или прошлое?

– Меня все интересует.

– Вот и хорошо. Хочешь, в деревню прокатимся, где Жуков был.

– А кто такой Жуков?

– Ну вот, а говорил, что не дикий. Жукова не знаешь. Не стыдно?

– Я просто забыл. Он – поэт?

– Нет, поэт – Жуковский. А Жуков – маршал. В сорок третьем немца из этих краев погнали. Черт, Майкл, потом поговорим. Дай поесть спокойно.

Майкл деликатно притих. А я позвонил местной жительнице, Марусе, попросил привести молока.

– Это, брат, настоящее русское молоко. Не из порошка!

Маруся подъехала к дому на скутере. Молоко, как всегда, было вкусным. Я перелил его из банки в глиняный горшок. Специально для гостя. Типа если хочешь экзотики, получай, не жалко.

– Ну, поехали? К монасям! – Не знаю, как получилось, но мое «к монасям!» прозвучало так, словно мы собрались не к «монасям», а к шумным цыганам.

– Летс гоу! – задорно воскликнул Майкл.

Не успели отъехать от дома, как Майкл хлопнул меня по плечу.

– Стой, Саша. Стоп!

А я уже и сам увидел, что Феня быстро, а главное – непонятно зачем бежит за машиной. Не останавливаясь, открыл окно, выключил музыку.

– Саса! Саса! – кричала она. – Гранату сабери! Васька скоро проснется! Стой! Саса!

Сбросил газ. Быстро достал телефон, сунул его Майклу.

– Снимай ее, снимай скорее, черт тебя побери!

– Зачем? – удивился Майкл.

– Потом скажу. Уникальные кадры!

Проехали еще метров сто. Феня совсем запыхалась. Я остановил машину. Майкл все послушно заснял.

– Саса! Ты что? Не слысал? Я бесала-бесала…

– Прости, луноликая, музыка громко играла.

– Саса! Я не знаю, как правильно ее у-т-и-л-и-з-о-в-ы-в-а-т-ь. Выкинь ее где-нибудь. – Она протянула мне немецкую гранату с длинной ручкой. Я ее взял, положил Майклу на колени. Он застыл. Ха-ха-ха! Испугался.

– Спасибо, Саса! – сказала Феня, и побрела обратно, к дому.

Поехали дальше, по главной и единственной деревенской улице. Местные жители и дачники уже проснулись. Кто-то занимался хозяйственными делами, кто-то возился с машиной, кто-то шел на небольшой песчаный пляж. Сельский этикет требовал притормозить возле каждого, чтобы перекинуться фразами, вроде:

– Здрасте!

– Как сено? Запаслись?

– Дрова купили? Хорошие?

– Что? Такого сазана?! На хлеб?!! Где??? Обалдеть!!! Везет же…

– Грибов пока нет. Есть лисички, но это не гриб.

– Это гриб! Многоразового использования.

– Вот видишь, Майкл, – сказал я, притормозив машину на мосту через речку. – Пустые разговоры, типа «Как дела?» и так далее, присущи не только вам, американцам.

– Хоть в этом нет различия, – сказал Майкл. – Забери эту вещь.

– Сейчас. Только верни телефончик. Посмотрим, чего ты наснимал.

Вдвоем смотрим на дисплей. Я тут же начинаю смеяться. В голове уже готовый ролик. Среднерусский деревенский пейзаж. Детские качели возле домов. Разбросанные в песке игрушки-формочки. Колодец. Грунтовая дорога, по которой бежит китаянка с гранатой в руке. На лице китаянки – напряжение, граничащее с отчаянием.