Анна Огневич - Запах асфальта после дождя

Они и по прежнему любили друг друга, но в доме стало немного тихо. И папа все также пил, хотя и редко. Моему старшему брату было семь лет, кода появилась на свет я. Смешная, с растрепаными каштановыми волосами, с огроменными коричневым глазами, которыми я смотрела на этот мир с невероятно спокойным выражением лица. Я будто знала всю свою жизнь наперед, везде, где я споткнусь и главное как выберусь.

Я пришла как луч света в ихнюю немного запылившуюся религией жизнь, вдохнув новую энергию в родителей, которые теперь были заняты мной. Папа перестал пить, мама уже не оставалась так часто в церкви, и кажется наш дом купался в волне счастья. Мама рассказывала, что я почти некогда не плакала, была очень спокойным ребенком. Через год и 6 месяцев я заговорила, и не просто так, а целыми историями. Я говорила без остановки. Вставая с лучами солнца, я буквально светилась и счастливая бежала жить.

На время, у нас снова появились веселые прогулки, просмотры любимых фильмов, ночные посиделки на кухне за столом и походы на пляж, где продавались сочные пироги с мясом и сладкий лимонад.

Вскоре эйфория прошла и все вернулось на старые тропки. Родителям так было легче. Они предавая себя и свою семью, снова и снова уходили туда, где им казалось, они счастливы. Мама ходила в церковь дабы оставить там все свои тревоги. В большинстве случаев, тревоги о папе, который в это время прилаживался к бутылке, дабы таким способом забыть о беспокойствах связанных с маминым увлечением и отрешеностью от семьи.

Чем больше я подрастала, тем больше меня напрягало странное поведение моих родителей. Мама тащила меня в церковь, где я, со своей еще не совсем подготовленной психикой, слушала кошмарные истории, как люди умирают за религию. Вечерами же приходя домой, я видела папу, который обычно спал пьяный возле кровати так и недобравшись до нее.

Весь этот кошмар повторялся изо дня в день. На меня это подействовало так, что я уже не могла спать по ночам и не переставала плакать. А утром мы поднимались и снова шли в церковь, где людям опять промывали мозги говоря, что все люди на земле прокляты тем, что Адам совершил грех и теперь только усердное замаливания наших грехов может дать нам шанс спастись. Также говорилось, что за пределами церкви находится очень жестокий и полный опасностей мир, и не кому в нем не стоит доверять. Следом шли истории гонений с ужасными подробностями.

Чтобы не быть похожими на этот якобы жестокий мир, мы не должны были таскать никаких украшений, яркой или вызывающей одежды, ходить в кинотеатры, увлекаться литературой и так далее. Я не могла понять почему. В моей детской голове, ну никак не складывалось, почему в церкви говорят, что мир ужасно плохой.

– Мама, если в церкви все такие добрые и хорошие люди, почему они так плохо говорят о других? – спрашивала я.

Нечего плохого я не видела, когда находилась среди людей. Никто не пытался меня съесть или убить. Я также дружила с ребятами из моего двора и видела, что у них такие же родители которые их очень любят, такие же бабушки и дедушки и никто в принципе, не представляет никакую опасность.

Конечно же были некоторые, которых лучше обходить стороной, но это не означало, что весь мир законченный ад, а церковь это островок счастья среди остервенелых и погрязших в грехах, жителей земли.

Так я жила, разрываясь между двумя полюсами. Не зная кому верить. Не зная кому доверять. Родителям было не до нас. И я оказалась будто в западне. Сама с собой, совершено не зная во что верить и стоит ли верить маме, что жизнь вне церкви ужасна, если в то же время мама уделяла время только своей вере. А семья осталась ждать в сторонке.

У родителей почти не осталось старых друзей и мама часто говорила, что ради веры нужно чем – то жертвовать – в этом случае, друзьями. Она не понимала одно, что сама отказалась от них, от семьи, от путешествий, эмоций и вообще от счастья.

В моменты, когда в очередной раз в доме назревала сора, я шла играть со своим другом – Андреем. У него были золотые, лохматые волосы. Вдобавок он был немного ниже ростом, что ему очень не нравилось. Он постоянно обещал мне, что наступит день и он обязательно меня перерастет.

С ним я проводила все свободное время. Рассказывала свои маленькие трагедии, вроде сор моих родителей.

Он как настоящий «мужчина» всегда утешал и поддерживал меня. Я помню как мы с ним обсуждали нашу совместную жизнь, о том, что когда вырастем, мы поженимся и создадим самую лучшую семью на свете.