Затягиваясь сигаретой, рассказал, что только что из Конакри. Кто не знает – это такая дыра в Африке. Что там самые вкусные в мире ананасы, оттуда они их тащит чемоданами и сдает на продажу каким-то арам в фруктовую палатку на Коптевском рынке. Сначала привез десяток на пробу. Хозяин фруктового ларька позвонил уже на следующий день. Проинформировал, что в продажу ничего не ушло – сами попробовали один и следом умяли остальное. Компаньон оказался в больнице с язвенным кровотечением. Но у самого хозяина желудок крепкий и он умоляет еще. Готов взять сто штук и деньги дает сразу. Вот и слетал в Конакри, специально под сделку. И дураки все те, кто считает этот регион бесперспективным с точки зрения бизнеса. Арифметика по тем же ананасам очень приятная. В минусе только что переть на себе приходится. А остальное – один большой и жирный плюс.
Предложила купить у него пару ананасиков. Друг, как настоящий Д’Артаньян усмехнулся и вытащил для меня из чемодана. Один, но в подарок. «Прости, не могу больше. Обещал коптевским не меньше ста, а после бесед с таможней и фитоконтролем уже и девяноста штук не наберется». – Спасибо! Все понимаю.
Я как раз вылетала в Баку. Мой ананас удобно устроился в сумке и попутно выполнял роль ароматизатора и забивателя всех запахов в салоне, характерных для этого рейса. Периодически меня подмывало ананас разрезать и съесть. Но понимала, что живой потом не уйти. Затопчут и коллеги, и подтянувшиеся на запах пассажиры. Ну и, конечно, я хотела сохранить его до дома и съесть вместе с родителями. И они опять станут молодыми, у папы исчезнет седина, а у мамы лишние килограммы и морщины. И мы вместе вернемся в двадцать лет назад и еще раз переживем вместе то время, когда они были влюблены друг в друга и праздновали День рождения своей маленькой дочки.
Конечно, так и произошло. В нашей квартире, со свечкой в ананасовом домике, мы с родителями улетели далеко назад. В прошлое. Где нам было тепло и добро вместе. Мы вспомнили, как на одном из моих Дней рождения прожгли бенгальским огнем только что мне подаренное, новое и очень красивое платье. И мама потом его бережно отреставрировала, но я все равно отказывалась носить. И папе пришлось искать по магазинам точно такое же. Потому что дочка росла капризулей, а ее любили и баловали нещадно. В наказание за то ужасное поведение, уже на меня нынешнюю упал ананас и пролился горячий воск со свечи. И родители накладывали на обожженное место растительное масло и мазь. Вместе. Как тогда, в детстве. Потом, ночью, я тихо плакала в подушку от переполнявших чувств к маме с папой и от страха потерять то, что имею..
Наркотик «Ананас из Африки», кроме ярко выраженных галлюциногенных свойств, имел и эффект моментального привыкания к нему. И на следующий день я начала предпринимать попытки отыскать моего Д’Артаньяна. С целью выкупить у него еще дозу. Памятуя об эрозийных способностях ананаса и фруктовом магнате, оказавшемся в неуютной палате одной из городских больниц, решила не лихачить и ограничиться пятью-шестью штучками.
К сожалению, вмешалась специфика работы – никак не могла вспомнить имени моего друга. Не говоря уже о фамилии и номере телефона. Бортпроводников в авиакомпании более трех тысяч человек, по рейсам нас тасуют, как колоду карт. И, слетав с кем-то в незабываемую Пермь ты и человека не забудешь. В лицо. Весь остальной информационный шлак, вроде имени-фамилии, мозг через пару дней сотрет за ненадобностью. Попадем снова вместе – посмотрим украдкой имена друг друга на бейджах. «Привет Ленка!» – «Привет Сашуль!» А пока не перегружаемся.
Так и здесь. С Д’Артаньяном уже летали вместе несколько рейсов, могли считать себя не просто друзьями, а хорошими друзьями, но как же, черт побери, его зовут?
Когда поняла, что найти мальчика с ананасами через коллег нереально, ибо не помню фамилии, то пошла другим путем. Через пару дней заехала после работы на Коптевский рынок. В будний день там пусто, скучно, но фруктовые палатки были. И в них даже были ананасы. Но совсем не те. Длинные, какие-то неспелые, судя по молодым пальмам сверху. И они не пахли! Обошла ряды, перещупала и перенюхала все. Вызвала нездоровый ажиотаж среди продавцов. Они-то как раз подходили под описание моего друга. Но их товар – категорически нет. «Девушка! А ЭТИ – почему не хочишь? Хороший ананас, бери!» – «Из Конакри ананасы есть?» Наверное, Конакри на их языке означало что-то нехорошее. Так как окружившие меня продавцы моментально потеряли интерес и, как улитки в домики, моментально стали втягивать свои зады в ларьки обратно. «Какой канакри-шанакри? Зачем канакри? Хороший ананас! Хочишь бери, хочишь не бери… А зачем обижаешь?» Вздохнув, я поняла, что, либо перепутала рынок, либо коллектив нужной мне палатки опять сожрал все сам и закрыл ларек на бюллетень.
Читать дальше