Олег Минкевич - Перезагрузка Карла Петровича. Сборник юмористических произведений

Оскорблённый наглым поведением злого карлика, Недокрадов сильно негодовал, его ударило в жар, он расслабил узел своего галстука и, забравшись в песочницу, стал говорить ропотливые речи в адрес копающего гнома:

– Как ты смеешь со мною так разговаривать? Кто я, по-твоему, безвольный, неразумный мальчонка? А ну, живо вылезай, извинись и отдай ребёнку лопатку. Кому сказал!

Гном не отвечал. Из ямы продолжал вылетать песок и слышалось ворчание. Недокрадов покраснел, как варёный рак. Стянув с шеи галстук, он бросил его в песочницу. Топнув ногой, он вновь обратился к злому гному голосом, полным гнева и возмущения:

– Ты, как я погляжу, глуховат. Так я повторю погромче. Живо вылезай из этой чёртовой ямы! Извинись передо мной и мальчиком! И отдай ребёнку лопатку! Карлик ты неотёсанный!

Через минуту гном вылез из ямы и встал на песочную горку, чтобы казаться выше в росте; кровавость его глаз стала ещё заметнее. Он опёрся рукою на лопатку, пощупал зубом найденную монету и с пространным презрением лесного гнома посмотрел на Недокрадова.

– Ты чего развопился? – сказал гном.

– Отдай лопатку и проси прощения! – требовательно и жёстко сказал Недокрадов.

– Хе! Чего захотел. Исчезни с глаз моих! – ответил гном, откинул в сторону лопатку и плюнул в чиновника: – Тьфу!

И тут под воздействием гномьей слюны Иван Кириллович Недокрадов стал постепенно исчезать. Исчезла сперва чиновничья обувка, потом ноги Недокрадова, затем его руки, и вот вскоре весь чиновник был уже невидим миру. Он стоял в песочнице, пытаясь оглядеть свою бестелесность. А злой гномик, рассмеявшись пугающим, триумфальным смехом, юркнул в зелёный куст и исчез.

– Невидимка! Я – невидимка! Проклятый гном! Что ты натворил?! – крикнул Недокрадов и бросился к кустам. – Исправь всё немедленно! Слышишь меня? Исправь!

Гном слышал его, но не отзывался, он неспешно шёл своими тоненькими ножками по лесной тропинке и ласково поглаживал кармашек на своих штанах, где покоилась золотая монета.

В это время к песочнице подошла мама обиженного мальчика; подняв лопатку, она взяла сына за руку и пошла с ним прочь от песочницы.

– Мама, – сказал мальчик, – тут был дядя… и он истес… совсем истес.

– Да, сынок, – ответила мама, – дяди часто так делают, куда-то совсем исчезают… Наш папа тоже куда-то исчез. За хлебом его отправила, а он исчез…

– Граждан… – крикнул было Недокрадов, но тут же осёкся, осознав, что, не имея видимости, он будет безуспешен в общении с теми, кто этой видимостью обладает.

Грустный и безутешный, он сел на скамью и стал размышлять о своём крайне неприятном положении.

«Идти домой я не могу, – думал Недокрадов, – жена сойдёт с ума. Воспользоваться случаем – и хорошенько потрясти казну? Так на что мне деньги? С невидимкой никто торг вести не будет… Эврика! – вдруг вскричал он, вспомнив, что в его жизни существует тёща. – Ну, Лукерья Мартыновна, я тебе задам, я тебе устрою приятный день рождения! Ты запомнишь его навсегда. Я такой подарочек преподнесу, что не забудешь. Из памяти такое не вырвешь. А зачем ждать до завтра? Пойду-ка я сейчас к ней, помогу с хлопотами. Ты у меня разморозишь свою любимую курочку, а я тебе помогу её хорошенько зажарить! Но сперва я миленько обстригу твоего драгоценного кота, начну с хвоста, да-да-да, точно, с хвоста. А твои любимые голубые занавески, эти отвратительные тряпки, я, Лукерья Мартыновна, хорошенько обрызгаю бульоном. А потом… потом… ну хватит. Пора за дело браться».

Встав со скамьи, Иван Кириллович Недокрадов отправился к тёще, совершать задуманное.

– Вот она, избушка на курьих ножках, – подходя к тёщиному дому, брезгливо пробурчал чиновник. Предвкушая проказы, он радостно потирал руки. «Сейчас, сейчас», – повторял он про себя. Но только он приблизился к дверям «вражьей обители», как вся его невидимость неожиданно иссякла.

Гномья слюна имела временное действие. Недокрадов, схватившись за голову, стал укорять себя за медлительность и долгие размышления. Развернувшись, он отправился обратно, туда, где (хоть и в оскорбительной форме) получил свою невидимость.

Когда Недокрадов очутился перед кустом, куда юркнул его обидчик, он начал дико трясти зелёные ветки, громко призывая гнома:

– Вернись! Вернись, чёртов карлик! Плюнь в меня снова! Я не успел! Не успел!..

Гномик вылез из соседнего куста, посмотрел на беснующегося чиновника кровавыми глазками и, покрутив пальцем у виска, сказал:

– Ты дурак? Чего пристал-то ко мне?