Михаил Жванецкий - Собрание произведений в пяти томах. Том 5. Двадцать первый век

Можно ли верить избранным вами?

Мы говорим – нет.

Можно ли доверять им вашу пищу и одежду?

Мы говорим – нет.

Пусть со стороны придут распределять вам?

Мы говорим – нет.

Пусть со стороны придут учить вас?

Мы говорим – нет.

Чего бы хотели вы?

Пусть скажут нам.

Пусть люди, которым мы не доверяем, объяснят и ведут нас.

Что мы делаем для того, чтобы у людей, которым мы не доверяем, было что-то?

Они возьмут сами – говорим мы.

Пусть объяснят, куда идти.

Пусть не ведут молча.

Всем, кому должны, мы говорим – не давайте нам.

Где власть кончается?

На нас.

Мы посредине сидим.

Нас видно.

Наша страна подросток.

В чем секрет нашей молодости?

Другие давно работают по специальности, а нас до глубокой старости спрашивают:

– Кем хочешь быть, дедушка? Коммунистом, патриотом, демократом?

– Космонавтом, – шамкает беззубая радость.

Все вокруг давно учебу закончили, а мы все перед объявлением стоим.

– Кем хочешь быть, бабуля? – спрашивает внук.

Этот коммунопатриотизм как юношеские прыщи на старческом лице – выводишь, выводишь, а они есть и есть.

Все хотят жить равно, счастливо и долго, но ни у кого ни разу не получилось.

Как вечный двигатель. Как ни пробуют, как ни конструируют, а вместо счастья и братства – хамство и нищета. А вместо равенства – то один владеет всеми, то вдвоем. И ни правду сказать, ни пером описать.

Конечно, и держава есть, и зеки канал роют. Хорошо, если будешь смотреть, а если рыть?

«Не хочу свободным быть: обманули, обокрали, ободрали!..»

Но, дед, все взрослые так живут. Ну следи за собой, чтоб не обманули. Ну не верь банкам и их процентам. Воюй. Вырывай у власти власть. Вырывая друг у друга, устанавливаем равновесие контроля над государством. У тебя этого никогда не было. За эти тринадцать лет ты стал умнее на сто.

«Да! – кричишь ты, – кого бы мы ни выбрали, все воруют. Все думают о себе».

Вот видишь, а ты с ними говоришь о коммунизме.

И милиция с вором находит общий язык, потому что она с ним работает. Она с ним по 15—20 лет вместе. Он у нее сидит. И кто кого воспитывает, неизвестно!

И министры толстеют прямо на экране. Меняют размер на глазах. И прокурор в экран не влезает, и генерал – и все это на нищенской зарплате.

– Почему все выбранные повально думают о себе? – спрашиваешь ты.

Тот, кто идет во власть, уже думает о себе. Это свойственно энергичным и слегка бессовестным. Во-вторых, пора перестать этому удивляться. В-третьих, власть не должна иметь такую власть, чтоб не осуществилась их мечта о власти.

Для этого и нужна свобода и наша борьба за равновесие контроля. И оценку всему давать в деньгах, а не в пользе для народного дела.

Деньгами, деньгами оценивать мастерство, физическую силу, громкое имя, ураган.

Тогда мы все четко сможем подсчитать. Для этого изобретены компьютеры. А при коммунизме они не нужны, там все цифры выдуманные. И счастливая жизнь там начинается по объявлению, а не по факту. И максимум, что может появиться в доме, – это килограмм сахару, а не перспектива, и достигать нечего, если не считать женитьбы ради талона в магазин для новобрачных. Так что подумай, кем хочешь быть, старик, и скажи всем пока не умер.

Блатная быстрота себе на пользу, на тугоумие, враждебное всему.

Хотят надуть.

Все правильно.

Вот только не хотели, но после разговора поняли – что нужно.

Скороговоркой. Забили.

Три объяснения скороговоркой.

Словами «депозит», «кредит», «износ моральный», «лизинг», «холдинг».

Показы образцов. Открытый рот.

Надежда с паникой.

– А ну, попробуй разорвать.

– Дай я.

– Вот он пусть разорвет.

– Ага. Хоть трактором. Тяните. Ничего.

– Да ладно.

—Ну не ладно. А завод! И сами будем выпускать.

Скороговоркой – техусловия и мельком – чертежи.

Кредит в Лионском банке.

Наши реквизиты.

Беда пришла-ушла.

Осталась.

Сроки платежей.

Отгрузка кабеля.

По адресам.

Ни кабеля, ни адресов.

Пароходы на сушу не заходят.

Под либерийским флагом.

Танкер сел на мель, и даже на мели не знают, о чем речь.

Канаты танкером?

Какие образцы?

Здесь инвалид, квартира частная.

Какая Кострома?

Давно в Израиле.

Он врач. Какие кабеля?

Контракты. Лизинг. Холдинг.

Гриша, кто эти люди?

Сто тысяч долларов.

А хоть бы миллион.

Давайте в арбитраж.