Урал улыбается

— Тебя ждут, — шепнула жена в прихожей. — Твой соавтор.

Я взглянул в комнату. Бутин, развалясь в кресле, курил мою любимую трубку.

— Как здоровье? — полюбопытствовал он. — Ты давай не расслабляйся, старик. Работать надо.

— Послушайте, Бутин, — сказал я. — Имейте совесть.

— Я же не для себя, — сказал он, — для науки. — И пристально посмотрел на меня мягкими голубыми глазами.

Путая следы, я перебрался на дачу. Через неделю я расслабился и в электричках не крутил головой по сторонам, а спокойно читал газету.

Но однажды меня разбудило треньканье велосипедного звонка. Я выглянул в окно. Бутин привязывал к забору свой велосипед.

Завидев меня, он приветливо помахал рукой.

— Ты, наверно, беспокоился. Я к родителям ездил. Скотинку забивать. — Он широко улыбнулся и показал жестом, как это делается.

Я вылез через щель в заборе, огородами добрался до станции и в тот же день, оформив отпуск, улетел на юг.

Хотя я перекрасил волосы и приклеил бороду, на душе было смутно.

Я, видимо, вел себя настолько подозрительно, что стюардесса вызвала пилотов, и они проверили мои документы.

Море в Гаграх было теплым, а песок горячим. Я стал чернее эфиопа. Мама бы не узнала.

— Не схвати удар, — посоветовал чей-то знакомый голос.

Я вздрогнул. Надо мной стоял мой соавтор.

— Я тебе логарифмическую линейку привез, — сказал он. — И писчей бумаги.

Выбора у меня не было. Позади была вода, а впереди, довольно ухмыляясь, стоял Бутин.

Я нарисовал вечный двигатель.

Бутин деловито уложил эскиз в чемодан и отбыл.

Потом я получил от него телеграмму: «В центральном бюро сидят догматики и рутинеры. Осуществляю давление. Мужайся».

Вернулся Бутин через месяц. Вид у него был такой, будто все это время он переплывал на плоскодонке Тихий океан. Под глазом тускло светил застарелый синяк. Однако Бутин был горд и степенен.

— Можешь меня поздравить, старик, — сказал он и показал новенький патент.

— Но это же абсурд! — завопил я. — Вечный двигатель невозможен!

— Они тоже так думали, — сухо заметил он. — Поначалу.

В предпраздничный вечер Мохин стоял на вокзальном перроне и готовился к решительному броску в электричку. Это была его третья за сутки попытка. Толпа на перроне выжидательно притихла, но по опыту Мохин знал, что это обманчивая тишина.

Когда двери электрички с шумом раздвинулись, штурмующие колонны, размахивая узлами и чемоданами, с победным ревом бросились вперед. Мохина занесли в девятый вагон, где он попытался за что-нибудь ухватиться. Это ему не удалось, и его потащили к другим дверям...

Очнулся Мохин на перроне. В темноте быстро удалялись красные фонари электрички, а рядом, всхлипывая, здоровенный парень в олимпийском костюме собирал лыжные останки.

Мохин представил себе бабушку, к которой он стремился всей душой, дымящиеся пельмени на столе и решительно поднялся. Навстречу ему шел дежурный с повязкой на рукаве.

— Товарищ, скажите... — обратился к нему Мохин.

Дежурный лихо козырнул, достал какой-то блокнот и карандашом сделал отметку.

— Дорогой гражданин! За мою смену вы двести первый человек, которому нужна справка. Наша служба — к вашим услугам. При вокзале имеются комната матери и ребенка, буфеты, три киоска «Союзпечати», парикмахерская, почта и туалет.

— При чем тут все это? — поморщился Мохин. — Я просто не в силах уехать, а следующая электричка будет только утром.

Дежурный задумчиво склонил голову в форменной фуражке.

— По интересующему вас вопросу обратитесь к товарищу Носову, второй этаж, кабинет № 3.

Мохин направился к зданию вокзала. На дверях кабинета сияла табличка «Тов. Носов М. М.». Мохин толкнул дверь.

Тов. Носов М. М. стоял перед картой железнодорожных сообщений.

— Извините, — с порога заявил Мохин. — Я хотел выехать в соседний город.

— Это сущие пустяки при наших возможностях, — с готовностью отозвался Носов М. М. — Желание пассажира для нас — закон. Каждую минуту в движении находится сто сорок шесть поездов. Пятьдесят семь составов на стоянке, а тридцать девять ждут своего отправления. Каждую минуту мы перевозим сто восемь тысяч триста двадцать пять пассажиров.

— Но я не могу уехать! — возопил Мохин, потрясая билетом. — Я прошу мое законное место в вагоне.

Товарищ Носов глянул на часы и холодно посмотрел на посетителя, уже в упор его не видя.

Выходя из кабинета, Мохин демонстративно хлопнул дверью, но не рассчитал, и только вывихнул себе палец.