Урал улыбается

— Друг у нас юбиляр, что бы выбрать?

— Пожалуйста, чудный подарок: «рыцарское отношение к дамам».

— По-моему, это у него уже есть, — говорит один.

— Вряд ли, — возражает другой. — Редчайшая вещь в наше время.

— А у меня была. Но я ее сыну подарил. На свадьбу. А он ее поменял. На мужскую независимость. Пойми, говорит, меня правильно, папа: зачем мне теперь это старье, когда я женился?

Пока они совещаются, продавщица спрашивает у меня:

— А вы что-нибудь возьмете?

— Извините, — говорю, — время такое. Галантность ни к чему, а созерцать некогда. Действовать надо. Сейчас деловые люди в почете.

— Точно. Вон они, прилавок обламывают, деловые люди.

...Иду на шум. Очередь, как бараний рог, в три витка.

— Вы последний? Я за вами. За чем стоим?

— А сами не видите? Настырность выбросили.

— Как вы сказали? «Настырность»?! Странно...

— Что странного? Поначалу-то все было хорошо. Придумали отличную штуку: набор деловых качеств. Энергичность, сообразительность, контактность, предприимчивость, напористость. Вот сколько сразу! Но ведь знаете, как бывает: одно с фабрики не подвезли, другое на складе затерялось. Сообразительность, говорят, по своим разошлась. В общем, теперь в те же коробки запихивают одну напористость, и то ни для кого не секрет, что по качеству это уже давно не напористость, а самая обыкновенная настырность. Да и той еще не достанется. Видите: лезут и лезут без очереди. Зачем им еще настырность? Своей хоть отбавляй.

— А вам зачем?

— Все берут, а я, что, рыжий? Если и сегодня не достанется, тогда возьму и наберусь хамства под завязку!

— Но ведь им здесь, надеюсь, не торгуют?

— Здесь — нет, а там...

Смотрю через витрины на улицу: да, там бродят подозрительные личности, подзывают прохожих.

— Хамство — еще игрушки. Там любую гадость можно купить. Конечно, за бешеные деньги.

— Но это же безобразие! Почему никто не борется?

— С непримиримостью перебои. Черта рисковая, берут редко. Падает спрос — снижается производство. И ассортимент узкий. Если и бывает непримиримость, то чаще всего в форме художественных образов, а деловой или житейской я что-то давно не видал...

Отхожу несколько расстроенный. Но впереди — отдел детских товаров, и здесь душу радуют забавные сценки.

Оживленнее всего у прилавка, где вниманию покупателей предлагается ранняя самостоятельность. Дети скандалят, требуют:

— Купи! Ну, купи!

Катаются по полу, пускают обильную слезу. Напрасно папы и мамы увлекают их к соседним прилавкам:

— А вот, смотри... уважение к родителям. Правда, хорошенькое?

— Не хочу уважение... Хочу самостоятельность!

— А вот: тяга к знаниям. Погляди, какая красивая тяга.

— Не хочу тягу... Самостоятельность хочу!!!

Мамы еще сопротивляются, а один отец не выдержал и купил сыну желанную черту. Ребенок преображается тут же. Слезы у него высыхают, и он спрашивает солидным хриплым тенорком:

— Батя, у тебя еще деньги остались?

«Батя» жмется, бормочет:

— Да мне еще... это...

— Лишний раз не напьешься, — безжалостно отрезает ребенок. — Ну-ка, возьми мне эту штуковину блестящую. Вон ту, с загогулинами... Тягу к знаниям.

— Может, заодно и уважение к родителям?

— С этим торопиться не будем, — сурово заключает дитя. — Это мы теперь можем самостоятельно иметь. Смотря, конечно, по-вашему с маманей поведению.

Выхожу из детского отдела со странным чувством — словно бодрость приобрел. Странно то, что на самом-то деле я ее не приобретал: ее продают в зале сверхположительных эмоций. Иду туда. Смотрите-ка, здесь, кроме бодрости, можно приобрести самый настоящий оптимизм! Есть покупатели? Есть. Но что приятно: никакой давки, никакой суеты. Чувствуется, что оптимизма у людей вполне хватает. Покидаю зал с чувством оптимизма, хоть опять-таки не приобретал его — чудеса! Раздумываю, куда бы еще заглянуть. Но вдруг замечаю: освещение становится мрачноватым, люди куда-то исчезают, всюду пустеют прилавки... Магазин закрывается, или это мой оптимизм так быстро окончился?

И тут осенило: не то и не другое, а это воображение пробуксовывает и, стало быть, способность фантазировать иссякает. Надо срочно дозаправиться. Помчался в антиквариат, к знакомой продавщице, в темноте едва отыскал:

— Ф-фух... Все-таки к вам. Фантазерство есть?

— Где-то было... Вот, пожалуйста.

Кстати, вас наверняка интересует, как выглядят товары в этом магазине? По-разному. Галантность тоненькая, контактность шумная, юмор в пилюлях, настырность — вроде стирального порошка. Самостоятельность — типа «ваньки-встаньки». А фантазерство оказалось вот такое: внутри стеклянного куба — голубиное крыло, а к нему на нитке медная гирька подвешена. Ни крыло не взлетает, ни гирька не падает.