Феликс Вибе - Урал улыбается

— Да не красней ты, Абсар, никто же тебя не подозревает, — подала голос одна из женщин.

— Ну и что с того, что он заведующий фермой, зачем выгораживаешь? — отрезала другая. — А-а-а, устыдилась все-таки, знать, лишнего сенца собралась урвать?

— А твой муж — грабитель лесной! С чьего позволения он приволок во двор сруб для бани?! Или, может, на собственном огороде лес вырастил?

— Кто видел? Говори, кто это видел?

— Не видели бы — разговору бы об этом не было! Вся родня ваша одним миром мазана. Жулики да прохвосты!

— Зато ваша порода — скупердяйская! Зимой снега не выпросишь. У вас от жадности-то мозги высохли. Потому что куриными мозгами питаетесь.

— Слышите, агай-эне, у всех на виду распоследними словами позорит. Я такого не потерплю! В суд подам! В товарищеский суд!..

— Угомонитесь же! — Абсар, выведенный из терпения, стукнул кулаком по столу.

— Не угомонюсь. Как я такое себе могу позволить! Пусть Шатура перестанет.

— Не перестану. Прямо у всех на глазах меня поносит. Шепни ты мне наедине — еще куда ни шло! А ты перед всем честным народом языком, как мочалкой треплешь!

— Уж такая я есть — и за спиной, и в глаза всегда режу одну правду-матку.

— Агай-эне, будьте свидетелями, она снова оскорбила мою беспорочную личность. Я собственнолично к тебе обращаюсь, Абсар!

— Что ты хочешь сказать?

— Как что? Ты ведь у нас — председатель товсуда, товарищеского, имею в виду. Миндиян с Хазиахмет-агаем — его полномочные члены. Вот я и требую — немедленно открывай свой суд!

— Но ведь, агай-эне, на повестке дня совершенно иной вопрос! Мы же должны говорить о зимовке скота…

— Скот твой никуда не убежит, а вот Мунавара от слов своих может ускользнуть, отказаться. Она вертихвостка известная, что налим, увертливая.

— Но ведь, агай-эне, на повестке дня…

— Давай, давай, Абсар, куй железо, пока горячо, — заинтересованно загалдела публика, настаивая на своем. — Раз суд, пусть будет суд! Пусть восторжествует правда, а несправедливость будет посрамлена. Окончательно и бесповоротно!

— Ну, если общество настаивает, — начал чесать затылок Абсар. И, окончательно решившись, гаркнул:

— Итак, агай-эне! Внеочередное заседание товарищеского суда считаю открытым! На повестке дня…

Перевел с башкирского Сагит Сафиуллин

Пермские юмористы. Как и большинство соавторов — это люди совершенно разные. Бурцев — выше, Садриев — тоньше, Бурцев — моложе, Садриев — подвижней, Бурцев работает строителем-монтажником, Садриев — корреспондентом областной газеты «Звезда». Общее же в них то, что оба носят очки и смотрят через них на окружающий мир с улыбкой.

Раньше Семен Урдюков эту штуку и не замечал. Стоит себе железяка какая-то — и пусть стоит. Значит, нужно. Пройти есть место. Боком. А тут машину дров достал. Машина не проедет, она боком еще шире.

Пошел Семен в контору, у чьего забора эта штуковина разместилась. Прямо к директору. Так и так, говорит, забирайте свою технику. Мешает.

— Какую технику? — удивился директор. И вызвал главного инженера.

Вдвоем они долго смотрели из окна на железяку, помешавшую Семену, а потом вызвали вахтера.

— У нас кто-нибудь что-нибудь выносил? — спросил директор.

— Ни в жисть, — ответствовал вахтер и, не просыпаясь, ушел на пост.

— Ну вот, — обрадовался главный инженер. — Соседская, видимо.

И он кивнул на другую сторону дороги. Соседский начальник самолично вышел посмотреть на безобразие.

— Нет, — сказал он, — у нас пропали инвентарные номера К-587 и Ш-023. А на этом и номера-то нет. Ты, паря, топай-ка к дорожникам. Они в том квартале асфальт здесь укладывали. Да и по виду железяка ихняя.

Дорожно-строительный начальник аж завибрировал от радости:

— Где он, где? Мы его никак списать не можем! Слушай, а резину с него не посымали?

— Не было на нем резины, — сумрачно сказал Семен. — Одно железо…

— Не было, говоришь? — сник дорожник. — Тогда это не наше. У нас с резиной было… Ежели где найдешь, звони. А насчет этой к газовикам сходи. Они после нас трубы прокладывали, раззявы.

Газовик сразу разочаровал Семена, заявив:

— Если это наше, то там еще и трубы должны лежать. Полтораста погонных метров. Без труб не возьму.

Зайдя еще по четырем адресам, Семен махнул на все рукой и заявился в «Утильсырье».

— Ничейная железяка, — соблазнял он приемщика. — Пудов на страшнопредставитьсколько. Забери!