Мануил Семенов - Хлеб сатирика

Здесь мы должны приоткрыть завесу над одной из многих сторон мошеннической деятельности Шафраника и его компании. Дело в том, что руководимый Шафраником комбинат получал большое количество кожи для изготовления детской обуви. Но Шафраника совершенно не увлекала перспектива обслуживания нужд быстроногого юношества. И он пустил полученную кожу на изготовление сапог, туфель, босоножек и прочей модельной обуви для взрослых. Всеми этими изящными изделиями из хрома, замши и юфти Шафраник стал прежде всего оделять городское руководство. Само собой разумеется, что обувь руководящим лицам отпускалась комбинатом по себестоимости.

В конце концов и городской прокурор Ищенко был поставлен перед железной необходимостью заняться делами горпромкомбината. В один прекрасный день его «Победа» остановилась у здания комбината. Знакомство с делами завершилось довольно быстро. Ищенко вполне удовлетворил свою любознательность, получив квитанции на заказанную себе и супруге обувь. Так страж законности стал обладателем отличных хромовых сапог. И все было бы хорошо, не обладай эти сапоги одним секретом.

Есть особый, издревле известный способ изготовления кожаной обуви. В подошву закладывается небольшой лоскут бересты. При малейшем движении сапог или ботинок издает оглушительный скрип.

Трудно сказать, на каком этапе своей бурной, изобилующей многими взлетами и падениями жизни овладел Шафраник искусством изготовления обуви со скрипом. Во всяком случае эксплуатация этого профессионального секрета мастеров дратвы и шила сослужила Шафранику немалую службу.

Обладая богатой, мы бы сказали, изощренной творческой фантазией, Шафраник не только до предела усовершенствовал искусство создавать скрип в обуви, но и привел это искусство в соответствие с табелем о рангах. Для людей, обладающих даже минимальным музыкальным слухом, не составляло большого труда по звуку шагов отличить, например, прокурора города Ищенко от его помощника Сорочинца. Или супругу начальника управления местной промышленности Проценко от дражайшей половины председателя горисполкома Луки Вонифатьевича Высокоостровского. Количество и качество скрипа подручными Шафраника отпускалось в строгом соответствии со служебным положением заказчика обуви. Звуковая гамма была чрезвычайно широкой — от нежнейшего, как комариный, писка женских лодочек до мажорного, так сказать, руководящего скрипа сияющих ослепительным лоском хромовых сапог.

Жулик, как бы он ни был нагл, никогда не забывает о грозящем ему возмездии. Заметая следы своих преступлений, он стремится тем или иным способом обезопасить себя на будущее. Так действовал и Шафраник. Умасливая людей, от которых зависела его судьба, Шафраник стремился связать их, как говорят, по рукам и ногам. Во всяком случае, вторую часть этой задачи Шафраник мог считать успешно выполненной. Со всех сторон слышал он знакомое поскрипывание полученных незаконным путем сапог, туфель, босоножек — поскрипывание, которое звучало в его ушах сладчайшей музыкой.

Справедливости ради следует отметить, что город Т., в котором происходили описываемые события, как, впрочем, и другие города нашей страны, отнюдь не испытывает недостатка в обуви. Тут, как и повсеместно, существует давний, вполне оправдавший себя способ приобретения этой обязательной принадлежности туалета. Человек заходит в магазин, выбирает себе ботинки или туфли по вкусу и размеру, платит деньги в кассу и уходит с покупкой. Так может поступить каждый гражданин города Т., будь он даже прокурором. И если некоторые облеченные властью люди игнорировали этот простой и естественный способ пополнения своего гардероба, став завсегдатаями жульнической лавочки Шафраника и K°, то это характеризует их с самой неприглядной стороны. Они забыли о необходимости всегда держать в чистоте высокое звание советского руководителя.

Признаемся читателю, что картина, нарисованная в начале нашего повествования, является плодом фантазии автора. Суда над директором промкомбината Шафраником еще не было. И скажем прямо: описанная выше сценка понадобилась для того, чтобы предупредить события. Пусть на процессе, который состоится вскоре в городе Т., не будет ни одного человека, занимающего позицию стороннего наблюдателя. И пусть за прокурорским столом сидит человек в обычных, нормальных сапогах. В сапогах без скрипа.

Мое внимание привлекла следующая заметка, напечатанная в вечерней газете: