Аркадий Аверченко: Повести и рассказы

- Вас, вероятно, очень удивляет мой костюм.

- Ничего подобного! - горячо воскликнул мягкосердечный Громов. - Это даже красиво. Голубой цвет вам удивительно к лицу.

Клинков вдруг вскочил и с ужасом в глазах стал прислушиваться.

- Он, кажется, идет?!

- Кто, кто?

- Муж. Вы понимаете, он меня застал... Хотел, кажется, стрелять, я насилу убежал...

- Если что меня и удивляет, - заметил Подходцев с самым проницаемым видом, - так это японская ваза.

- О! Я схватил первое, что попало под руку. Я разбил бы ее об его голову, если бы он напал на меня. Я пробежал так три этажа, а он, кажется, гнался за мной... И если бы не подвернулась ваша квартира...

- Кстати! - хлопнул себя по лбу Подходцев. - У вас есть пятьдесят рублей?

- Нет... Двадцать есть. И еще мелочь.

- Мало, - призадумался Подходцев. - Не обернусь. Мне пятьдесят нужно.

- А вы продайте эту вазу, - подмигнул Клинков, очевидно совсем успокоившийся. - Ваза, кажется, не дешевая.

- Удобно ли? Ваза принадлежит любимой женщине...

- Пустяки! Ведь не буду же я возвращать им эту вазу: "Нате, мол, не ваша ли? По ошибке, вместо шляпы захватил..." Да кроме того, я у них оставил своих вещей рублей на пятьдесят.

- Может быть, сходить за ними?

- Боже вас сохрани! Вы его наведете только на след. Это животное размахивает револьвером, будто это простая лайковая перчатка...

- Однако послушайте... Вы покинули на произвол судьбы женщину, оставили ее во власти этого зверя...

- Женщину?! - воскликнул Клинков тоном превосходства. - Вы, очевидно, не знаете женщин вообще, а ее в особенности. Женщина, предоставленная сама себе, от десяти мужей отвертится безо всякого ущерба.

И закончил тоном записного профессионала:

- Нет, нашему брату куда труднее.

- А все-таки вазу лучше вернуть, - нерешительно промямлил Подходцев.

- Боже вас сохрани! Произошла страшная, но красивая в своем трагизме драма. И вдруг вы ее будете опошлять возвратом какой-то вазы. Ну до вазы ли человеку, у которого сейчас сердце разбито, который разочаровался в женщинах. Продайте ее антиквару, и конец. А пока что - вот вам мои двадцать рублей.

- Позвольте! Они вам самим понадобятся. Вы можете послать на квартиру за другим костюмом и сегодня выйти на улицу. Вы где живете?

- Ах, не спрашивайте, - простонал Клинков.

- Почему?

- Я снимал комнату у сестры того человека, который хотел в меня стрелять...

- Ну?

- И я не могу теперь к ней показаться...

- Вот глупости! Какое ей, в сущности, дело. Муж живет здесь, сестра его в другом месте... Вы просто ее жилец...

- Да "просто жилец"! Если она узнает от брата, что я ей изменил, она...

Раздался такой взрыв смеха, что даже мрачный Клинков повеселел.

- Вам смешно, а мне, ей-богу, пока некуда деваться...

В его тоне было столько добродушной беспомощности, что подходцевское сердце растаяло.

- Э, чего там, право. Не вешайте носа. Есть у меня две кровати и диван. Ум хорошо, два лучше, три совсем великолепно, а так как вазой оплачивается целый будущий месяц, то... не будем омрачать наших горизонтов! Вот вам, Клинков, одеяло, подсаживайтесь к столу, вы, Громов, выньте из-за окна две новых бутылочки, а я, господа, поднимаю этот стакан за людей, которые не вешают носа!

- За что же его вешать, - сказал Клинков, закутываясь в одеяло. - Это было бы жестоко. Мой нос, во всяком случае, этого не заслуживает.

Три стакана наполнились красной влагой, и эта влага была первым цементом, который так крепко спаял трех столь не похожих друг на друга людей.

Разные пути их вдруг причудливо скрестились, и эти три реки - одна тихая, меланхолическая (Громов), другая быстрая, прямая (Подходцев), а третья капризная, непостоянная (Клинков) - слились воедино и потекли отныне по одному руслу...

После третьего стакана было много хохота и возни (Подходцев в лицах представлял первое появление Клинкова), а после четвертого стакана Громов довольно искусно изобразил, как точильщик точит ножи, что навело Клинкова на мысль рассказать не совсем приличный анекдот.

И только ложась спать, все трое с некоторым удивлением отметили, что они как будто созданы друг для друга.

Вот так они и встретились - причудливо, неожиданно и не совсем обычно, с общепринятой точки зрения. Но такова и жизнь - причудливая, полная необычайностей и неожиданностей...

Глава V

ИЗДАТЕЛЬСКОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ

Большая пустынная комната, только по окраинам обставленная кое-какой мебелью, дремлет в сумерках. На одной из кроватей еле виден силуэт крепко спящего человека. То, что он крепко спит, чувствуется по его ровному дыханию и неподвижной позе.