- Уважаемый господин Шрам, - деловито гудел в трубке незнакомый мужской голос, - фрау Икс удовлетворит вашу просьбу и примет вас завтра в половине двенадцатого утра...
Следующим утром проснулся Ганс около десяти. Неторопливо натянул добротные праздничные брюки и, неслышно ступая босыми ногами по мягкому гостиничному ковру, подошел к открытому окну.
Воскресное утро было серым, как улыбка тяжелобольного. С реки тянуло прохладой. Блестящие, умытые недавним дождем черепичные крыши старинных домов, словно кокетливые шапки, подчеркивали однообразный строгий покрой каменных камзолов. Стариков бесцеремонно теснили простоватые долговязые подростки, щеголявшие новизной алюминия и бетона. На фонарях, на деревьях пестрели плакаты. Издалека было трудно разобрать, к чему они призывали. Но прямо против окна крупные буквы убеждали: "Крепкое пиво - для крепких людей"...
Приезжий принялся разглядывать узкую, мощенную булыжником улицу. Ее чинную опустошенность лишь изредка нарушали небольшие группки горожан, возвращавшихся из кирхи, да редкие автомобили, добропорядочно и одиноко замиравшие на углу перед красным зрачком светофора.
Ганс загадал: если подряд один за другим проедут три "фольксвагена", значит, бог шлет ему свое доброе знамение. Но, по-видимому, всевышний давно уже махнул рукой на уличное движение. Вслед за двумя машинами, насмешливо и громко стуча копытами по камням, проследовал осел, волоча возок, оклеенный афишами цирка.
Ганс Шрам недовольно сплюнул и стал одеваться. Около одиннадцати он вышел на улицу. С минуту обдумывал, стоит ли тратиться на завтрак. Решил: не стоит скорее всего фрау Икс угостит его утренним кофе. Господин, которому предстояло свиданье, еще раз осмотрел свое отраженье в зеркальном стекле гостиничного подъезда, потрогал тугой узел галстука, приложил два пальца ко лбу, проверяя, хорошо ли сидит шляпа, и двинулся по тротуару. Как и подобает солидному предпринимателю, шел он неторопливо, с достоинством, равномерно постукивая тросточкой и старательно обходя лужи. Заметив приближающееся такси. Шрам поднял трость, и машина послушно остановилась.
Пассажир неспешно и удобно устроился на заднем сиденье и назвал водителю адрес. Покачиваясь на мягкой, обитой ласковой кожей подушке, пассажир с каждой минутой преисполнялся все большим уважением к самому себе. Никто на свете - ни жена, ни соседи, ни даже полиция, - никто не знал, не догадывался, понятия не имел, что он - Ганс Шрам, сорока шести лет, женатый, вероисповедания протестантского, к суду не привлекавшийся, в прошлом ефрейтор, награжденный крестом и двумя медалями, а ныне добропорядочный семьянин, член Союза контуженных, владелец мясной лавки - дождался часа, чтобы выполнить миссию, предначертанную ему великим человеком!..
В последний раз он лицезрел господина рейхсминистра четверть века назад. Но время не стерло из памяти ни единой подробности. Бывший ефрейтор отчетливо по мнил эту историческую минуту...
* * *
Он взглянул прямо в лицо его высокопревосходительства и чуть было не выронил кошку! Сановное пенсне блеснуло, как оптический прицел снайперской винтовки.
Господин в черном мундире долго молчал. Он явно наслаждался оцепенением, которое сковало молодого солдата.
- Ефрейтор, я решил поручить тебе специальное задание! - наконец пронзительно объявил министр. - Ты получишь деньги, будешь демобилизован и вернешься домой. Жить обязан тихо, незаметно, благонамеренно, как и следует гражданину великого рейха! Ровно через двадцать пять лет, в мае одна тысяча девятьсот семидесятого года, ты разыщешь меня и вернешь вот этот конверт-Господин рейхсминистр резким движением протянул Гансу узкий серый пакет. Ефрейтор вздрогнул.
- Если меня не будет в живых, - голос министра вдруг стал хриплым, конверт передать фрау Икс, моей супруге...
Держа в одной руке недовольно заворочавшуюся кошку, а в другой пакет, ефрейтор вытянулся так, что его мундир затрещал под мышками.
- Конверт не вскрывать! В случае смерти моей супруги - сжечь! Ясно?
- Ясно, мой господин! Не ясно, что мне делать, если умру я сам?
Министр на секунду задумался.
- Если умрешь - самому ничего не делать!
Матильда протестующе замяукала, пытаясь спрыгнуть на пол. Она крайне легкомысленно отнеслась к специальному заданию господина рейхсминистра...
* * *
Автомобиль резко затормозил. Спинка сиденья мягко подтолкнула Ганса.
- Приехали, - коротко сообщил шофер. Ганс выбрался из машины и, доставая бумажник, осмотрелся. Он стоял у почтенной чугунной ограды, надежно охранявшей от мирской суеты солидный двухэтажный особняк. Дом прятался за густым заслоном пушистых вязов. В просветы между ветвей можно было разглядеть гипсовых атлетов, покорно согнувшихся под балконами. К подъезду вела узкая, выложенная камнем дорожка...
Читать дальше