неизвестен Автор - Подборка из юмористического журнал 'Magazin' 1996-97 годов

В пятьдесят уже ясно. Как в тридцать жены нет и не будет, в сорок денег если нет, то уж и не будет, так в пятьдесят - калибр, мораль, предназначенье, фарт - твое, и не отнять.

Вот Миша - он счастливчик в натуре по жизни. Природный любимец. Такой он легкий и всегда уместный - загляденье. Стол вокруг него кипит, а с девушками что-то такое делается... Хотя ему от них ничего не надо, кто Таню видел, тот поймет. Жена-артистка - испытание. Искус, можно сказать. И Михаил легко проходит его день за днем, легко, повторяю, и снисходительно, потому что он искусник.

Вся страна видит, как работает Новоженов. Постоянно что-то пишет в поезде, в аэропорту, на тусовке Шендерович. Удивленно сидит за факсом в своем офисе Жванецкий. Блистательно формулирует перед камерой Горин. Пытливо слушает людей и коварно запоминает писательница Токарева Виктория. Но я никогда не видела и не могу себе представить, как работает Михаил. Гуляка Миша пересидеть его невозможно, как невозможно и напоить. Михаил никогда не теряет лица, не заплетает языка, к шести утра расстегивает верхнюю пуговицу, а к семи идет с Рудинштейном в баню, вздремнув в лифте. Некоторые думают, что он русский богатырь. Но это не так. Просто он искусник.

Однако Миша работает и даже отчасти бьется в бытовых силках. Но одни, суетясь в своих проблемах, запутываются еще больше, другие губят душу в компромиссах, а Миша из тех молодцов, которые, свалившись в сметану, неутомимо как бы пляшут, а на самом деле трудятся там, пока не собьют ее в масло. Автосервис, и няни, и маляры, и гаишники, и судьба идут навстречу Михаилу, потому что он вальяжен и чужд суетливости и, взаимодействуя со средой, совершает лишь необходимые и достаточные движения. Будучи искусником.

На посторонний-то взгляд эти движения, как уже сказано, - праздный танец типа чардаш, произвольный орнамент. А на деле - прямая магистраль жизни, кратчайший путь к удаче - что в сумме и есть везение.

"Я падок на то, чем заниматься не надо",- это свойство широкой и талантливой натуры, и плоды оно приносит щедрые и неожиданные.

Казалось бы - потомственный питерский интеллигент, заядлый скептик и иронист, любимец Райкина - и оперетта? Однако, воспитанный мальчик, не смог отказать Яну Борисовичу Фриду и пошел с ним на "Сильву" в Музкомедию и, потрясенный сокрушительным успехом странного зрелища, задумался о природе этой глупости, этих нелепых совмещений: Бони, скушай конфету + великая музыка, а в результате слезы счастья на похорошевших лицах сограждан. И написал киноверсию "Сильвы", а потом и другой оперетты - "Вольный ветер". А судьба-то, как не раз бывало в истории, уже разрабатывала план поощрения отзывчивого и работящего братца. Чисто водевильный ход: нет актрисы на главную роль. Фрид вводит разнообразных красоток, одну другой лучше, те хлопают глазами - а Пепиты нет. И после очередной бездарной пробы автор в отчаянии валится дома перед телевизором, а там - ленкомовская "Гренада". И десять женщин, составляющих жизнь Светлова, играет одна артистка. Делает это замечательно, нравится ему жутко, и, как Золушка, исчезает. Назавтра автор мчится на площадку и кричит, что есть, есть одна классная девка, не знает, как зовут! И старая ленфильмовская фея Фрид по косноязычным описаниям догадывается, что эта прекрасная девушка как раз снимается сейчас здесь на студии, - в "Блондинке за углом". Пепита совпадает с Догилевой, как хрустальный башмак, следует цепь обязательных закулисных интриг - в один из последних дней съемок автор знакомится с героиней. Попадания такой точности бывают только в сказках и опереттах. Остальное вы знаете. Сейчас там произрастает младенец Екатерина, родившаяся, по словам циничной мамаши, с лицом еврейского Чингисхана.

Бога за бороду Миша держал с детства. Школьником дружил со взрослыми ребятами-физиками. ("Почему?" - "Я был ребенком огромного ума, это во-первых...") А во-вторых, играл с ними в самодеятельном ансамбле, которым руководила его мама-музыкант. Подыгрывал им. ("На чем?" - "На сцене".) Попал в реформу школы ("У нас - или придурок, или реформатор. Третьего не дано. Хрущев был реформатор"). Оказался в восьмилетке. Под влиянием дружбы с инженерами-холодильщиками ушел в холодильный техникум. ("В моем воспаленном мозгу сложилась картина, как я на фоне черных звезд в белом халате перед осциллографом..."). На пути к тайнам глубокого холода научился курить и два года лопал дармовую колбасу на практике в цехах колбасного завода. Таким образом, вместо трех лет школьного занудства имел два с половиной года гульбы и веселья, в которых и закалил свои мозги и приумножил "огромный ум". И вправду, как ни странно, этот ум подростка Михаила так не по-детски развился, что уже в вузе (не холодильном, там ему не понравился дядька на собеседовании, а в каком-то другом, что также, впрочем, не имело значения для отечественной науки и техники) он стал сочинять всякие штуки, которые очень скоро полюбились звездам эстрады. Поэтому Михаил, как все его будущие коллеги, взял незатейливый псевдоним Мишин - и совсем ушел из большой науки в, если можно так выразиться, литературу. Ему не было тридцати, когда он, отобрав наиболее, на его взгляд, близкие к гениальности тексты, впервые явился к Райкину.