неизвестен Автор - Подборка из юмористического журнал 'Magazin' 1996-97 годов

XXI век и человек

XXI век будет счастливей XX

Чем ближе XXI век, тем больше разной информации обнаруживается о веке XX. Открываются запасники, архивы, спецхраны. То, что еще вчера было государственной тайной, сегодня ею перестает быть. И оттого еще занимательней, еще разнообразней становится сама жизнь, и долгожданней грядущее столетие.

Мы публикуем лишь некоторые статистические данные, которые, на наш взгляд, еще ярче высветят то, что стало уже Историей. Итак, Век XX:

Революций произошло - 74

В России в том числе - 3

Военных переворотов было - 35815

В России в том числе - 0

Рубль девальвировался - 7 раз

Мода менялась - 4118 раз

На обувь в том числе - 2005 раз

Руководителей СССР сменилось - 7

Выкурено папирос было - 3.10000000000000000000

"Примы" (сигарет) в том числе - 5.1345678923478 штук

Потрачено денег - 6.12890000000000 у.е.

На такси в том числе - 73456000000012 рублей

Планет посещено - 1 (одна)

Пляжей посещено - 245 млн. кв. км

Рек повернуто - ни одной

В том числе сибирских - 2

На моторных лодках покаталось - 876 млн. человек

на весельных - 988 млн. человек

Бросился на амбразуру - 1

Иностранных разведчиков разоблачено - закрыт. информ.

Парашютов не раскрылось - не подсчитано

Слесарей вызвано - 23456178543 раз

В России в том числе - не подсчитано

Спето песен - 7.1200007800341

В том числе про "Варяг" - 7891501

Российских дум созвано - 5

Разогнано:

Дума - 1

Верховный Совет - 1

Поспорили - 15780015605 человек

На этом статистика обрывается. Но только пока. В следующих номерах журнала обещаем продолжить публикацию различных статистических данных по проблеме "XXI век и человек".

Будут опубликованы и различные мнения наших читателей.

Михаил ЖВАНЕЦКИЙ

Выбранное из опубликованного

Я, конечно, пишу странно. Я слышу себя, когда пишу. Лучше всего, если бы я все это прочел вам вслух.

Я не пишу рассказы, я описываю время и обстановку.

Нет, это не будет об Одессе, это будет рассказ о том месте, где пригоревшая пыльная степь сходится со свежим синим морем, рождая на стыке что-то особенное: то ли запах, то ли цвет, то ли смех, то ли музыку, то ли походку, то ли соленую рыбку, то ли сладкую ягодку, а может загорелых мужчин и женщин в коротких белых одеждах.

Худею я. Постоянно. Пока кто-то не продаст ставриды копченой, или камбалы жареной, или вина "Лидия", которым должен пахнуть настоящий мужчина.

-- Миша, уже есть шесть часов?

-- Нет, а что?

-- Ничего, мне нужно семь.

Что вы воруете с убытков -- воруйте с прибылей.

Мы не должны забывать, что мы собрались в этой стране не по своей воле. По своей воле мы бы, может быть, собрались в другом месте.

-- Скажите, в честь чего сегодня помидоры не рубль, а полтора? В честь чего?

-- В честь нашей встречи, мадам.

-- Остановись, Леня! Что делает эта бабка?

-- Она думает, что она перебегает дорогу. Я не буду тормозить.

-- У вас есть разбавитель?

-- Нету.

-- В бутылках.

-- Нету.

-- В плоских бутылках...

-- Нету!

-- У вас же был всегда!

-- Нету, я сказала!

-- Не надо кричать. Вы могли отделаться улыбкой.

-- Что ты знаешь! У него печень, почки, селезенка... Весь этот ливер он лечит уже шестой год.

Она не сдержала себя, открыла прелестный ротик и испортила прекрасную фигурку и дорогой купальник.

-- Поздравь меня. Я уже мама. Теперь ты мне сможешь позвонить.

По утрам я бегу, чтоб сохранить жизнь и доставить всем удовольствие. Мой бег не приводит к преодолению расстояния, ни к чему, кроме размышлений. Двадцать-двадцать пять минут по самым мерзким часам. Любая собака останавливается, чтоб отметить бегущего. Ни догнать, ни убежать. Проклиная своих и чужих, тех, кто открыл, что очередное издевательство над организмом приносит ему пользу.

Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве.

-- Почем слива сегодня?

-- Уже два.

-- Она ж была рубль?

-- Я и говорю: уже два.

Я счастлив, что я снова в Одессе, хотя я жизнью обязан Ленинграду, Москве, где я честный член "одеколона" -- то есть Одесской колонии в Москве. Я жил Одессой, кормился ею, писал для нее, и жаль, что полностью понять меня могли только здесь, где меня не было. И когда я летом хожу мимо одесских дач и из-за забора слышу свой голос, -- что может быть выше этой чести быть понятым еще при жизни.

Кажется, мы победили. Я еще не понял, кто. Я еще не понял, кого. Но мы победили. Я еще не понял, победили ли мы, но они проиграли. Я еще не понял, проиграли ли они вообще, но в этот раз они проиграли.

Это же вечная наша боль: пьем и едим одновременно. Уходит втрое больше и выпивки, и закуски.