Зальция Ландман - Еврейское остроумие

О том, что евреи арабских стран никогда не создавали собственного народного анекдота, мы упоминали; называли и причины этого.

Таким образом, остается Израиль. Израильский армейский юмор и анекдоты, в которых идет речь о конфликтах между отдельными группами переселенцев, мы уже рассматривали. Эти анекдоты полностью исчезнут в обозримое время. Их жизнь и смерть находятся в полной зависимости от диаспоры.

Тогда зададимся вопросом: имеет ли шансы возникнуть автохтонный израильский анекдот?

Здесь полностью отсутствует тот сущностный элемент, который прямо способствовал возникновению у евреев глубокого тенденциозного анекдота: угнетение и бесправие. Если на гражданина Израиля нападут, он может обороняться с оружием в руках. Тут не до шуток.

Даже традиционное талмудическое образование существует в Израиле только у небольших ортодоксальных групп, которые вынуждены были бежать в Израиль, чтобы спастись от гитлеровского геноцида. Ортодоксальные евреи не были в Новое время сионистами, они не стремились возвратиться на историческую родину. Они уезжали туда разве что в старости, чтобы умереть поблизости от Стены плача. Они и в изгнании ожидали пришествия Мессии, который в конце всех времен должен был повести их в Иерусалим.

Но когда талмудическое образование утратило свою роль, с ним исчез важнейший формальный элемент еврейского анекдота.

Как последний фактор остается природное остроумие переднеазиатских евреев, потомками которых были первые переселенцы, приехавшие в Израиль на рубеже XIX и XX веков, — русские евреи. Они, кстати, ведут свою родословную от интеллектуальной элиты еврейского народа.

В Израиль прибывали не только беглецы, спасавшиеся от нацистов, но и прежде всего очень много евреев из арабских стран. До поры до времени обе эти группы смешивались лишь в исключительных случаях. Но со временем ситуация меняется. И в новом, смешанном еврейском населении можно будет обнаружить лишь слабые следы врожденного остроумия переднеазиатских евреев. Уже сегодня юный Израиль лишен чувства юмора, как Библия.

Куда ни посмотри, условий, которые породили еврейский анекдот и привели его к расцвету, уже нет нигде. Часть еврейского народа пережила нацистский террор; но о еврейском анекдоте этого не скажешь. Сегодня он — в этом трудно сомневаться — принадлежит прошлому евреев точно так же, как немецкие народные сказки принадлежат прошлому немцев.

Но мы можем еще собирать и анализировать еврейские анекдоты. И пока источники, их питавшие, не стали нам безразличными, понимать их и наслаждаться ими.

— Йойне, ты можешь мне объяснить, что такое Талмуд?

— Объясню на примере. Вот тебе один талмудический "каше" ( вопрос, задача). Два человека свалились в дымовую трубу и попали в камин. Один весь извозился в саже, второй остался чистым… Который из них побежит мыться?

— Конечно, грязный!

— Вот и неправильно. Грязный, глядя на чистого, думает, что он тоже чистый. А чистый, глядя на грязного, думает, что он тоже весь в саже; так что это он, чистый, и побежит мыться… Сейчас я задам тебе еще один "каше": те же люди снова упали в дымовую трубу. Кто из них побежит мыться теперь?

— А, знаю: тот, который остался чистым.

— Вот и неправильно! Чистый, когда мылся, заметил, что он чистый; а грязный, наоборот, понял, почему чистый в прошлый раз побежал мыться, — так что мыться теперь пойдет грязный… Но я задам тебе третий "каше": оба в третий раз упали в камин. Кто из них побежит мыться на этот раз?

— На этот раз, конечно, мыться будет тот, кто грязный.

— И опять неправильно! Ты когда-нибудь видел, чтобы два человека упали в одну и ту же трубу и один из них остался чистым, а другой был весь в саже?! Вот это и есть Талмуд.

Три еврея, А, В и С, сгружали уголь. Закончив работу, они посмотрели друг на друга, засмеялись и разошлись…

Едва еврей С расстался с евреями А и В, ему пришла в голову мысль: "У А и у В физиономии были черными от угольной пыли. Кто знает: а вдруг я тоже испачкался? Надо было бы мне спросить у них… Но дело можно истолковать таким образом: А засмеялся, увидев физиономию В, В засмеялся, увидев физиономию А. Но так как ни А, ни В не удивились, когда засмеялся я, то, значит, оба они подумали, что я смеюсь над ними… Правда, если ни один из них не знал, что физиономии у обоих тоже в угольной пыли, то почему тогда А не удивился тому, что смеется В, и почему В не удивился, что смеется А?.. Выходит, объяснение только одно: у меня морда тоже вся черная!