Алексей Шубин - Жили по соседству

Федор Иванович все понял. Татарчук успел пояснить:

- Я его в лесу, далеко отсюда нашел. Шли так, чтобы никто не видел.

- Ты, Ваня, машину до дома довести сможешь?

- Думаю, справлюсь, Федор Иванович. Через несколько минут выбравшаяся из леса машина плавно катилась мимо огородов, возвращаясь в поселок.

Ночью, как в достопамятный день приезда Леонида, отец и сын встретились в саду. Только на этот раз Федор Иванович подсел к Леониду. Помолчав, тепло и просто сказал:

- Жизнь, брат, штука мудреная... И человек мудрено устроен: не скоро раскусишь. Иной вроде бы и первого сорта, а копнись поглубже, гниль... Бывает и так: был человек первого сорта, стал третьего... И наоборот случается: считаешь человека ничем, а он лучше многих оказался.

Федор Иванович говорил обобщенно, но было ясно, о чем, вернее, о ком идет речь. Помолчав, он без видимой связи добавил:

- А вином, брат, горя не зальешь! От горя, как от врага, прятаться не надо: встречай в открытую и стой твердо.

- Зачем, папа, она обманывала меня и всех нас?

- Никого она не обманывала, сами мы обманулись... Только всего и было сказано

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В которой повествуется о ряде чрезвычайных происшествий

1.

Велик завод "Сельмаш": от токарно-механического до малярного цеха добрых полкилометра, до транспортного - вдвое дальше. Вот и бывает, что новости доходят не до всех сразу.

Приятелей у Леонида Карасева не счесть: с кем подружился на производстве, с кем раньше - в школе и пионерских лагерях, а иных помнит по детскому саду.

Около проходной веселая толкотня.

- Здорово, Карасище! Слыхать было, отпуск отгулял?

- Отгулял.

- Говорят, из Москвы машину пригнал?

- Пригнал.

- Покатаемся, стало быть?

В разговор вмешивается другой приятель.

- Держи карман шире, нужен ты ему! Он теперь с Зиночкой Пилипенко раскатывать будет. Довольно им пешком гулять.

- Фью, хватился! Зина Пилипенко ушла из токарного.

- В заводское управление?

- Нет, брат, хватай выше и то не достанешь! В артистки подалась. В областной хор. Третьего дня расчет получила.

- Этак и Ленька за ней удерет?

- Верно, Карасев, и ты бы хору предложил: не требуется ли, мол, баритональный токарь седьмого разряда?

И без злобы сказанная шутка может разбередить свежую рану. Карасев отстает от группы приятелей.

Как все знакомо ему на заводском дворе! По асфальтовой дорожке, которая ведет к механическому цеху, извиваются трещины: давно изученный нехитрый узор.

По-прошлогоднему подняли вверх свои еще не зажегшиеся свечи разлапистые каштаны. На клумбах в черных влажных ямках зеленеют неокрепшие высадки цветов-однолеток. Одни торопливые анютины глазки и маргаритки уже цветут желтым, фиолетовым, розовым бархатом.

Незаметно подошел к токарно-механическому цеху.

Длинный, почти весь стеклянный, он походит на огромную оранжерею. Сходство увеличивается тем, что кое-где сквозь окна выглядывает зелень фикусов, китайских роз и пальм. У завода есть свое садоводство, и, нужно сказать, "зеленый цех" работает на славу. Вот водопроводчики - те подкачали; небольшой фонтан против фасада цеха бездействует третий год. Его трубка забита почерневшей от времени деревянной втулкой. Этакий заводище, а фонтанного дела не освоил!

Дверь цеха открыта. Перед Леонидом - залитый солнцем простор бесконечно длинного и высокого помещения. Сотни машин размещаются здесь свободно. Иной станок. хоть и весит полсотни тонн, издали смахивает на швейную машину.

Карасев идет к своему станку по полысевшей, но чистой ковровой дорожке. Веснушчатая, в синем халатике Валя Тарасенко катит навстречу ему большой, похожий на упрямое животное пылесос. - Здравствуй, Валюточка!

Это славная девушка: добрая, веселая, на редкость трудолюбивая и, если не обращать внимания на веснушки, хорошенькая. Она весело улыбается Леониду белозубой приветливой улыбкой и, приложив руку к груди, а затем очертив ею вокруг себя, показывает, как она и весь цех соскучились по Леониду.

Валя немая. Она потеряла дар речи, когда только начинала его обретать. Это произошло в 1942 году, после взрыва фашистской бомбы. Но, если бы Валя могла говорить, она, наверно, рассказала бы, как любит этот цех, в котором чувствует себя маленькой хозяйкой. Однажды, когда неряха Виктор Житков намусорил подсолнечной шелухой, она немедленно обнаружила непорядок, обличила виновника и сделала ему выговор. Самый настоящий выговор! Взяла за рукав, притащила на место преступления, показала на вещественные доказательства и несколько раз ткнула ему пальцем в лоб.