И если похоть побороть я
Сумел, то и во всей стране
Восторжествует дух над плотью,
Как торжествует он во мне.
«Группа радикальной молодежи…»
Группа радикальной молодежи
Численностью восемь человек
Насовала мне в метро по роже,
Видимо, решив, что я узбек.
Почему решила – непонятно.
Может, с кем-то спутала меня.
Но, признаться, было неприятно
Огрести вот так средь бела дня.
Этому поступку удивляясь,
Логики я в нем не нахожу:
Я никак узбеком не являюсь
И к узбекам не принадлежу.
Я к евреям отношусь, скорее,
Кстати, положительно вполне,
Хоть не все знакомые евреи
В равной мере симпатичны мне.
А одну известную паскуду
Вообще на дух не выношу,
Называть фамилию не буду,
Но поверить на слово прошу.
И не всякий мне узбек дороже,
Если честно, матери родной.
Но нельзя же бить его по роже:
Ну как вдруг окажется он мной?
«Российский флаг трехцветный…»
В День флага, отмечаемый как государственный праздник, Борис Немцов и другие оппозиционеры были задержаны на Новом Арбате, когда несли по тротуару развернутый триколор.
Российский флаг трехцветный,
Наш гордый триколор,
Внесен в реестр запретный
Ты стал с недавних пор.
Три августовских ночи,
Три августовских дня
Ты реял, что есть мочи,
Чтобы взбодрить меня.
Затем ли я винтовку
Сжимал, свой стих трубя,
Чтоб граждане в ментовку
Садились за тебя?
Зарвавшимся сатрапам
Презренье и позор!
Дадим их грязным лапам
Общественный [1] отпор,
Чтоб над моей державой
И в стужу, и в жару,
Как чубчик кучерявый,
Ты вился на ветру.
Вперед заре навстречу,
Товарищи в борьбе,
Расправим шире плечи,
Что важно при ходьбе.
Пока из нас уроды
Не нарубили фарш,
Под знаменем свободы
На месте шагом марш!
Из незаписанного альбома группы «Аквариум»
«Я живу в России, которая не очень сильно изменилась за последнюю тысячу лет. Поэтому зачем ломаться и говорить: “Какой сейчас ужас…” Сейчас замечательный период. Он лучше, чем сталинский период, чем период первых русских революций. За последние сто лет у нас сейчас, наверное, самый свободный отрезок истории».
Вот и настали славны годы,
Лазурью залит окоем,
И мы в условиях свободы
Досель невиданной живем.
Все, что на ум идет, городим,
Все, что замыслили, творим,
Пойдем направо – песнь заводим.
Налево – сказку говорим.
И верить искренне готовы
Святою верой мудаков,
Что пали тяжкие оковы
Во веки вечные веков.
Что снова свеж, румян и бодр,
И полон планов громадья,
Гуляет на свободе Ходор,
С Платоном диалог ведя,
Мол, демократия – лекарство,
Пусть даже горькое оно,
Но исцелить нам государство
Иным лекарством не дано.
И мудрый Путин им внимает,
Таясь среди тенистых крон,
Хотя прекрасно понимает,
Что государство – это он.
Повсюду вольности приметы
Я без труда распознаю:
Дают свободные поэты
Кому попало интервью.
В порыве неподдельной страсти,
По зову сердца, не силком,
Вылизывают орган власти
Великим русским языком.
Видать, в монастырях Тибета
Духовных практик мастера
Постигли тонкости минета,
Чтоб здесь их выдать на-гора.
И, как индийский бог, прекрасен,
Весь в белом венчике из роз,
Ведет полковник рока Васин
Свой суверенный паровоз.
«Когда закончится война…»
Когда закончится война,
Которая вот-вот начнется,
Обратно маятник качнется.
И, как в былые времена,
К теплу родного очага
Герои возвратятся снова,
Опять скрутив, очередного
По счету, лютого врага
В очередной бараний рог,
За что им крысы тыловые
Вручат награды боевые,
Поначеканенные впрок.
Под лавку скинув прахоря,
Одевшись в чистое к обеду,
Махнут герои за победу,
Отчизну, веру и царя.
И захлебнутся враз слюной
Все федеральные каналы,
Когда в державные анналы
Нам впишут новый выходной,
И слезы радости прольют,
Поверив собственной параше,
Когда над родиною нашей
Взметнется траурный салют.
«Детства милого картинки…»
Детства милого картинки
Оживают вдруг в мозгу:
«Папе сделали ботинки…»,
Дальше вспомнить не могу.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу