Илана Радуга - Волшебный апельсин

Подобно славному Габриэлю Беттереджу, я тоже обращалась к книге за советом, за утешением, за стойкостью, за познанием, а так же за общением, за развлечением… да за всем, пожалуй, не говоря уже об огромном наслаждении. И так же, как и его, эти верные друзья ни разу не разочаровали меня. И не важно, что у него это была одна и та же великая книга, а у меня множество. Важно вот это мгновенное движение души, точно знающей, где её живительный источник.

Я уверена, что сама генная инженерия моей личности обязана влиянию книг, которые я читала, в большей степени, чем влиянию событий моей собственной, реальной жизни. Да и были ли они, эти события моего материального мира, так уж независимы от того мира, где жила моя душа (в том смысле, в котором я понимаю это слово?). Вопрос интересный, курица или яйцо, да?

Конечно, это было взаимное опыление. Лев Толстой сказал однажды: «Наташа Ростова – это я!». Но она точно так же была и мной, каждый раз, когда я читала о ней! Она была моя Наташа, именно моя. И Катя Татаринова была именно моя, также как и Кэтрин Баркли, Скарлетт О'Хара, Гайдэ или Маргарита, как и многие, многие другие. Они, эти героини (да и герои тоже) зачитанных книг, пропитывались моим опытом, характером и настроением, в тот самый миг, когда я впитывала в себя их чувства, отношение к жизни, образ мыслей и поступки.

Да, два моих мира действительно взаимно оплодотворяли, расшифровывали и наполняли друг друга. Мой книжный мир становился всё более живым и ощутимым. Мой реальный мир становился менее банальным, более глубоким и прозрачным, и… как сказать? Более рекомендуемым к прочтению, что ли.

Хотя это многотомное и ещё не законченное – до сих пор! – произведение под названием «Моя жизнь», где я была главной героиней, порой так и подмывало зашвырнуть в раздражении на чердак и позабыть о нём. Порой этот писатель, несомненно талантливый и обладающий развитым воображением… не говоря уж о чувстве юмора… буквально загонял меня в тупик. Он, видите ли, считал себя выше всех правил развития событийного ряда, и явно никак не мог определиться, в каком, собственно, жанре он творит. И поэтому, по гениальному, или безумному, наитию, творил всё, что Бог… прошу прощения, он сам себе… на душу положит.

И всё же, всё же… «не оскорблю своей судьбы» 2 2 Б. Окуджава … были – и есть – там чудные страницы, страницы лёгкости, счастья и достижений, страницы которые хочется читать и перечитывать бесконечно, восхваляя гениального Автора. А мой тайный волшебный мир помогал и помогает мне читать и гораздо менее удачные, на мой вкус, места, и читать их честно, не пропуская ни строчки, ни слова.

Поймите меня правильно. Я вовсе не умаляю блага и ценности живого человеческого общения. Прекрасно, когда в трудную минуту растерянности и душевной боли рядом есть верный друг, который ободрит и согреет тебя. Но ведь «не у всякого есть свой близкий» 3 3 С. Есенин , а главное, не всегда, и не всегда он достаточно близко. Но есть друзья нетленные, друзья, которые всегда рядом. И тот, кто привык их слышать, никогда не будет одинок. И когда тот же друг, которого я уже цитировала несколькими строками выше, наклоняется ко мне и тихо говорит на ухо: «Грубым даётся радость, нежным даётся печаль 4 4 С. Есенин …», эти слова, как будто бы совсем не конструктивные, вроде бы совершенно бесполезные, тем не менее творят чудо. Нельзя сказать, чтобы боль утихала мгновенно, но она становится поэтичной. А потом, если всё получается, остаётся только поэзия, только она и постепенно прорастающие из неё новые, более сложные чувства и осознания. Вот примерно такой механизм.

Впрочем, было бы неверно свести роль Поэзии в моей жизни только к функции болеутоляющего. Поэзия для меня – это не просто «немного солнца в холодной воде» 5 5 Ф. Саган . Поэзия – это свет, проникающий сквозь толщу океана жизни и заставляющий сиять жемчужину на его дне. Поэзия – это камертон, по которому я сверяю своё внутреннее звучание. Поэзия – это язык моей души. Поэзия – это моё вдохновение, моя религия, мой алтарь.

И вот на этот алтарь (поверьте, я бы воспользовалась другим словом, если бы нашла его), на этот алтарь я кладу сейчас свой дар. И хотя это маленькое подношение, оно от сердца. Что же касается его ценности – я бы не принесла его сюда, если бы не была в ней уверена. Но судить об этом – вам.

И ещё несколько слов. Писать стихи я начала с юности. Это произошло как бы само собой, самым необъяснимым и одновременно самым естественным образом, и продолжается, хотя и с перерывами, всю жизнь. В эту книгу вошли самые любимые мною стихи разных лет, объединённые в цикл «Открой мне тайну…». Все они уже были опубликованы в прошлом – в различных поэтических сборниках. Пьеса же «Волшебный апельсин» публикуется впервые. Она создана по мотивам итальянской сказки «Три апельсина». Это моя оригинальная интерпретация, пьеса-сказка в стихах, рассказанная именно так, как мне всегда хотелось её рассказать. Моя редактор назвала её занимательной, полной сюрпризов, остроумной и трогательной. Я с ней согласна. Теперь сказка перед вами, и надеюсь, что она позабавит, удивит и растрогает и вас.