Виталий Рожков - Сундучок бабушки Нины. Сказ второй

Он вновь скрестил ноги и стал выдумывать план бегства:

«Может, пока изверг спит, я его по голове чем-нибудь тяжёлым огрею и сбегу? Нет, не годится! Во-первых, дубины рядом нет. А если захочу выйти из логова, то злыдень это тут же и почует. А, может быть, как снова волком станет, ему шерсть подпалить? Тоже нето! Не издохнет, а лишь злее станет. Совсем котелок варить не хочет!»

Устав сидеть, пастух решил, всё-таки, повыбрасывать гнильё, а то дышать очень трудно было. А сделав это, снова сел на солому и стал вспоминать всё, что говорил отец о Волкодлаках:

«Оборотни – это полулюди, полузвери. Но, в отличие от волков обычных, намного беспощаднее. Ибо в них не только звериная, но и человеческая сущность. Волки-то они что, из-за голода лютого зайцев да коров режут. А оборотни ради выгоды своей. Напугать там кого или со свету сжить.

Кто-то становится Волкодлаком после укуса такого же Волкодлака. Таких очень и очень жаль. Ибо не по своей воле доброй оборотнями-то стали. Они слоняются душами неприкаянными до самой погибели по свету белому. Вреда от них немного. На людей совсем не нападают, скот лишь пожирая. Кто-то, став после укуса Волкодлаком, до самой гибели от голода отказывается есть сырое мясо. Но это лишь сильные духом. Остальные же на шестой день всё человеческое теряют.

Кого-то в оборотня ведьмы всякие да колдуны обращают, надев пояс волшебный, заклятьем страшным проклятым. Зачем это лиходеи делают? Из зависти да ненависти ко всему роду человеческому. Обротничество такое либо вечно, либо длится какое-то время. Заколдованные люди не теряют память человеческую и очень страдают от тоски. Они даже логова свои вырывают поближе к жилью. Облик прежний им можно вернуть двумя способами. Во-первых, накинуть сверху отцовский старый кафтан. Говорят, что пропитавшись потом людским, он заклятье-то и снимает. Или надо просто накормить горемык пищей, благословенной в пяти храмах. Знавал я одного такого Волкодлака. Он каждую ночь приходил к родителям в амбар и те, жалея очень, кормили сына. Через семь лет человеком снова стал. Но… повадки звериные так и не смог забыть. Как-то ночью в горло к корове соседской вцепился, так его, насилу отрвав от бедной скотины, палками и забили на смерть.

Кто-то превращается в оборотня просто надев шкуру волчью. Не понимаю я таких. Баловство да и только. Лучше бы пугалом обрядились и на на поле ворон пугать. Пользы-то больше было бы.

Колдуны да ведьмы добровольно в Волкодлаков обращаются. Они перекидываются через нож заговорённый в землю или пень воткнутый. Зачем? Ради мести или чтобы как следует запугать несговорчивых. Захотели – волками стали. От обычных-то зверюг разве только самый востроокий и отличит. Захотят, обратно людьми станут. Ходят меж нас да пакости всякие творят. Знавал я одну такую колдунью, что через коромысло перекидывалась, Волкодлаком станвясь. Каждую ночь коровы да овцы смерть лютую от неё принимали. Люди даже облаву на волков устроили, да только без толку. На следующую же ночь снова скотина горемычная пала. Ну сельчане руки и опустили. Делать-то не знали чего. А как кто-то повадился младенцев кровь пить, так люди вообще рассудок потеряли. Пошли в лес и всех волков повывели. Но… младенцы продолжали страдать. Как-то раз ведунья наша Никифоровна у внучки старшей, Меланьи, гостила, с правнучкой нянькаясь. Сидит она, значит, ночью у колыбели, убаюкивая девочку, и носом клюёт.

«Пора бы и на боковую, – подумала, – малая-то уж давно как угомонилась».

И на печь полезла. Да только заснуть и не успела. Вой волчий под окном послышался и зверь тут же возник кровожадный. Никифоровна прекрасно помнила, что дверь на засов закрывала.

«Что-то неладное творится, – подумала, – а ну-ка попристальнее пригляжусь к непрошенной гостье».

Слезла с печи и к волчице. А та, увидев её, грозно зарычала и в горло вцепиться захотела. Да только старушка-то половчее оказалась. Схватила сковороду и по морде четырежды окаянную ударила. Волчица, взвизгнув громко от боли, как подкошенная и упала. А Никифоровна ей в глаза пристально и посмотрела.

– Да это же Волкодлак! – крикнула она, перебудив всех домочадцев.

Те вскочили и, увидев волчицу, оторопели. А ведунья, всплеснув руками, прикрикнула на них:

– Чего смотрите-то, взбалмошные?! Никогда, что ли, Волкодлака не видели?!

И мужу затем внучкиному, Егору, сказала:

– А ну-ка быстро топор в руки и голову извергине сруби!

Тот взял да и, не задумываясь вовсе, это и сделал. Тотчас же на месте волчицы баба соседская оказалась.