Борис Вараксин - От древних греков до наших дней

Вся эта волокита отняла довольно много времени, но когда вердикт был всё же утверждён, бедной Креусе только и оставалось, что молиться Аполлону о смягчении своей участи. Всё это время она пребывала на жертвеннике дельфийского храма. Бога уговорить не удалось и Ион лично примчался в Дельфы, дабы привести приговор в исполнение.

Вот вам и праведное воспитание.

Но недаром Аполлон слыл не только насквозьвидящим, но и далекоглядящим. Спешащий за своей жертвой Ион неподалёку от храма нос к носу столкнулся… со своей воспитательницей-пифией, шедшей исполнять служебные обязанности. В руках у неё – корзиночка. Та самая, в которой когда-то и оставили подкидыша. Что-то ей подсказало: пришло время отдать вещички воспитаннику, чтобы он с их помощью разыскал свою мать. Впрочем, мы уже поняли: подсказал ей тот, кому вся эта мура с отцами и матерями порядком надоела – Аполлон.

Встреча с Креусой грозила стать последней. И слава богу, что к этому моменту в руках Иона оказалась корзиночка с детскими вещами. Креуса сразу её узнала. Ну, а отсюда недалеко и до окончания истории. Ведь всем стало ясно: Креуса и Ион – мать и сын. Правда, что теперь делать Ксуту? Отцом-то Иона он, получается, быть не может. И как Аполлон будет выходить из данной ситуации? Скажет: «Я пошутил»?

Впрочем, богу вопросы лучше не задавать. Может и разгневаться. И тогда – беда…

Мать нашла своего сына и это главное. Спросите, почему? Да потому, что править Афинами должен прямой наследник Эрехтея, а не какая-нибудь сомнительная личность. Тут даже нравственные страдания Ксута отходят на второй план. Но ничего. Он же мужчина! Как-нибудь справится.

В лесу раздавался топор дровосека. И это был не простой дровосек, а царь Эрисихтон, самолично расправляющийся с вековым дубом, красующимся в священной роще богини плодородия Деметры.

С чего бы такая ненависть к природе? Дело в том, что огромная раскидистая крона с гигантским количеством желудей притягивала к себе кабанов, превративших окрестности в подобие перепаханного поля. В результате стало невозможно ходить. А царь любил прогуляться по лесу и постоянные препятствия выводили его из себя. Виновным было признано дерево и его было решено срубить.

Казалось бы, дай соответствующую команду – и дубу конец. Однако, не всё так просто…

Эрисихтон относился к богине Деметре без подобающего её статусу почтения. Возможно, потому, что развитие земледелия и связанное с ним массовое уничтожение лесов и лугов вело к нарушению экологического равновесия – пересыханию рек, заболачиванию почв и, как следствие, распространению вирусных инфекций. Уж лучше пусть всё остаётся по-прежнему, как в старые добрые времена, когда ни пахать, ни сеять не было никакой необходимости: всё росло само собой и как правило – на деревьях.

Лично взять в руки топор заставило то обстоятельство, что слуги откровенно динамили уничтожение дерева, ибо боялись гнева Деметры. Поговаривали, что в дубе, подлежащем сносу, живёт одна из её любимиц – дриада. А с лесной нимфой, покровительницей деревьев, лучше не связываться. Выгнав её из жилища, рискуешь встретиться с ней уже на узкой тропинке в тёмном лесу. И каковы будут последствия – одному богу известно.

А ведь возможен ещё и такой вариант: в вашу дружную семью под личиной сыновней невесты пробирается эта самая дриада. Она же ничем не отличается от человека, даже одеждой! И что вы будете делать? Ждать, когда она расквитается с вами за утраченное имущество?

Нет уж, пусть лучше Эрисихтон сам всё и сделает. Он смелый, ничего не боится…

Все эти рассуждения могут показаться странными, но когда последний раз царь посылал слуг для ликвидации дуба, сломали пять топоров, а результат – нулевой. Дерево как стояло, так и стоит. И кабанов только прибывает. Поэтому на этот раз было решено не пускать дело на самотёк и поприсутствовать на процессе.

Один из слуг взялся за топор. Взмах… Удар…

– Ну, кто так бьёт? Дай сюда, бездельник…

Слуга охотно передал рубящий предмет и отошёл в сторону. Эрисихтон со знанием дела попробовал лезвие ногтем, покачал головой:

– А точить кто будет? Вы бы ещё палками стучали! Только кабанов привлекаете! Вон сколько желудей добавилось. Дай другой топор! Да не этот. Этим будешь себе дрова колоть… Если сможешь… Боевой дай! Да-да, тот самый, которым я вам головы рублю, коли заслужите. Вот, другое дело! Поберегись…

Топор описал широкую дугу и смачно впился в дерево. Раздался тяжёлый вздох, похожий на стон, и от кроны отделилась тень. Как зачарованные, все смотрели на колебания воздуха, в которых угадывались очертания женской фигуры. Тень переместилась в сторону лесной чащи и скрылась за деревьями.