Дмитрий Аккерман - Fur Elise. Мистический сборник

Внутривенные уколы я никогда не ставил, но в кино про наркоманов видел, как это делается. В вену я попал с третьего раза. Руки тряслись, однако струйка крови в шприце подтвердила: есть. В вену медленно потек инсулин. Три ампулы я украл у одногруппника Вовки – его бабушка страдала одновременно склерозом и диабетом. Для того, чтобы вытащить из коробочки нужный мне препарат, мне хватило секунды.

Теперь, если верить писателям, нужно было подождать полчаса. Раньше мне было бы страшно. Но теперь я сидел и думал о том, что скоро буду вместе с Юленькой.

Я не сразу заметил, что мама перестала дышать. Ее лицо вытянулось, челюсть некрасиво отвисла. Теперь мне предстояло самое тяжелое.

От соседнего дома падал свет. Этого хватило, чтобы увидеть, куда втыкать лопату. Копать я стал на грядке – там была мягче земля. Под ногами путалась какая-то зелень – я безжалостно крушил ее. Ниже пошла глина – копать стало тяжелее. Впрочем, мне не надо было делать большую яму – достаточно и полуметровой глубины.

Тело оказалось неожиданно тяжелым. Сначала я хотел унести ее на руках, но не прошел даже двух шагов. Тогда я положил ее на пол, схватил за ноги и потащил. На мою удачу, грядка была недалеко.

Сосед выключил свет как раз тогда, когда я заканчивал оформление грядки. Насыпал сверху какой-то травы, и участок обрел первозданный вид. Путь был свободен.

* * *

Он нечасто водил машину, тем более ночью. Поначалу она вихляла по дороге, но затем он приноровился и поехал более-менее прямо. Хуже всего было бы, если его остановила милиция. На этот случай на сидении рядом с ним лежал топорик.

Он поехал через аэропорт – так было ближе, чем через центр, и меньше вероятности попасться. Конечно, на перекрестке в аэропорту обязательно дежурит патруль – но он ловит в основном приезжающих и отъезжающих.

Все обошлось благополучно: патрульный рассеянно посмотрел сквозь него и отвернулся. В городе ехать было легче – светло, мало машин, нет пешеходов. Он проехал окольной улицей и быстро добрался до кладбища. Уже подруливая к нему, он подумал, что маму можно было бы закопать в юленькину могилу. Тогда ее точно никогда бы не нашли.

На этом кладбище уже давно не хоронили – но, как говорили, еще бабушка Юленьки откупила здесь место на всю семью. С запасом. Поэтому Юленьку похоронили именно тут – в черте города, а не на каких-то выселках. Сама бабушка была жива – он видел ее на похоронах. Она улыбалась и молчала – ему показалась, что она вообще не понимает, что происходит.

Заброшенность кладбища была ему на руку. Он подъехал к забору, дыру в котором приметил заранее. До сторожки было далеко, гопников тоже в такое время не должно было быть. Он вытащил взятую на даче лопату и отправился искать могилу.

Земля была еще рыхлой, и потому копалась легко. Он аккуратно сложил в сторону цветы и венки – могилу надо было потом закопать так, чтобы было незаметно. Стальной памятник он не смог поднять и просто оттащил в сторону. Его разобрал смех, когда он представил, как родственники Юленьки придут поплакать на ее могилку, а она в это время будет гулять с ним. Гулять…? он задумался, потом махнул рукой и продолжил копать.

Он быстро взмок и разделся до трусов. В яме было холодно, но от непривычных физических усилий пот катил градом. Когда лопата стукнула о дерево, он был уже совсем вымотан.

В слабом свете луны бордовый бархат гроба выглядел черным. Ему пришлось потрудиться еще час, расширяя могилу – иначе крышку было не поднять. Противнее всего было выкидывать землю вверх – она осыпалась ему на голову.

Наконец крышка гроба была освобождена. Он попробовал ее приподнять и вдруг вспомнил, как рабочие под вой родственников и девчонок из фазанки забивали ее большими гвоздями. Надо было забрать с дачи гвоздодер – это ему не пришло в голову.

Пришлось вылезать из ямы и возвращаться в машину за топориком. С крышкой он провозился едва ли не больше, чем с рытьем. Хуже всего было то, что приходилось по этой же крышке топтаться и поднимать себя вместе с ней. Наконец она подалась и с треском отошла от гроба. Он расширил щель, потом, раскорячившись, со всей силы потянул на себя. Гвозди начали со скрипом вылезать из досок гроба.

Он с трудом поставил крышку на торец, потом, напрягая все мышцы, вытолкнул ее из ямы. Замер в ожидании, что она свалится ему на голову – вокруг могилы возвышался бруствер выкопанной земли, а крышка была тяжелой. Тишина. Он зажмурился – ему вдруг стало жутко смотреть вниз. Потом он медленно открыл глаза, глядя себе под ноги.