Дмитрий Аккерман - Fur Elise. Мистический сборник

В церкви все сложилось сразу. Молодой священник удовлетворенно покивал, услышав причины спешки, и без возражений согласился обвенчать их в любое удобное время: по причине лета и жары страждущих сочетаться было немного.

Уже выходя из церкви, Александр краем глаза заметил некую странность в поведении священника, однако особо вдаваться в это не стал – священник долго крестил воздух ему вслед, после чего встал на колени и стал горячо молиться. Немного поразмыслив, Александр отнес это к самому факту женитьбы, которое, вероятно, явилось неким соблазном для попа.

Визит к дяде, который занимал со своим семейством большой дом на Луговой улице, оказался не так уж плох, как думалось сначала. Кузины вместе с мамашей, как выяснилось, уехали на дачу, кухарка напекла гору блинов, а дядюшка принялся потчевать Александра смородиновой наливкой собственного приготовления. Так что вскоре они уже вовсю спорили о внешней политике на Дальнем Востоке и поднимали стопки за здравие государя императора.

От дядюшки Александр вышел весьма навеселе, трезво при этом рассудив, однако, что до приезда Софьи еще порядком времени, и хмель успеет выветриться. На этот раз он был умнее и взял двуколку сразу, договорившись с кучером, что тот дождется прихода поезда и получит за все тройную оплату. На реке был ветер, волны захлестывали на понтонный мост, отчего тот раскачивался – Александр подумал, что Софье будет страшно ехать в город. Хотя, если ей было не страшно ехать из Турции в Сибирь…

Волнуясь, он ходил по перрону – поезд опаздывал. Как ему сказал кассир на вокзале, военные поезда пропускают вне очереди, из-за чего не хватает паровозов, а потому пассажирский поезд может опоздать даже на сутки – такое бывало.

По счастью, это мрачное пророчество не сбылось – вскоре со стороны Иннокентьевской стал заметен столб дыма, и поезд начал медленно втягиваться на станцию. Именно в этот момент Александра осенило, что до завтрашнего бракосочетания Софья должна жить в отдельном номере, о чем он совершенно не позаботился…

Софья, к его удивлению и разочарованию, приехала не одна. Ее сопровождала мамаша – как позднее рассудил Александр, девушке действительно неприлично было бы выходить замуж без старших родственников. Именно из-за мамаши встреча оказалась нелепой и скомканной – они хотели броситься друг другу в объятья, но им пришлось обойтись скромным рукопожатием и книксеном со стороны Софьи.

В двуколке они, естественно, тоже не поместились, Александру пришлось сесть рядом с кучером, и им даже не удалось поговорить. Помогая дамам сойти с двуколки, он заметил, насколько скептическим взглядом мамаша оглядела фасад трехэтажной гостиницы – по сравнению с Петербургом, конечно, в Иркутске все выглядело более чем скромно.

Ему повезло – уже знакомый ему молодой человек за стойкой оценил ситуацию сразу, и без объяснений отвел дам в соседний с ним номер. Растроганный его расторопностью, Александр дал ему полтинник на чай и попросил быть поделикатнее с мамашей – он представлял, какой скандал та могла закатить всему персоналу гостиницы, если бы ей чем-нибудь не угодили.

Еще утром он мечтал, как прогуляется с Софьей вечером по Большой, подарит ей букет цветов и расскажет ей о двух годах, проведенных без нее. Теперь все мечты пошли прахом. Дамы до вечера не выходили из номера, видимо, приводя себя в порядок, и только после этого разрешили отвести себя в ресторан. Когда Александр увидел Софью, выходящую из номера, он ахнул – такой красивой он ее еще не видел. Она сменила скромную дорожную одежду на роскошное черное платье. На шее сверкало чудесное бриллиантовое колье. Выглядела она в таком наряде несколько мрачновато, но крайне эффектно – Александр, войдя в ресторан, заметил, какими взглядами провожают их и мужчины, и женщины.

За ужином он, наконец, сбросил напряжение, владевшее им все эти дни, и разговорился. Заметно оживилась и Софья – было заметно, что она устала с дороги, под ее глазами залегли тени, как будто она долго плакала. Мать не мешала им разговаривать, лишь изредка вставляя едкие, но вполне дружелюбные замечания. К своему удивлению, Александр, собиравшийся рассказать Софье в красках о своих приключениях на севере, вдруг осознал, что почти ничего не помнит о них. В воспоминаниях остался лишь долгий и выматывающий путь до Дудинки, все остальное скрылось в каком-то неясном тумане. Впрочем, как он понял, Софью это не особо и интересовало – она с восторгом рассказывала о путешествии в Турцию и обстановке в Петербурге.