Юнус Огуз - Жена шаха и колдун

Когда колдун закрыл глаза и поднес ладони к посуде, он почувствовал в руках дрожь. Это означало, что хозяин был с ним рядом. Через некоторое время он поможет ему. В этот момент волосы в миске поднялись вертикально, потом прилипли к его ладоням. Дно же неглубокой медной миски исчезло, от него остался лишь круг. Расстояние между ладонями и горящей свечой уменьшилось. От жара свечи волосы сморщивались, потом, испепелившись, падали в воду в чаше. Закончив эту работу, колдун опять подержал руки над свечой, потирая ладони. Потом убрал из круга треножник и посуду, удобно уселся, скрестив ноги, и продолжил работу. Теперь он потирал руки с еще большей силой. Держа их над водой около двух часов, колдун думал лишь о лекаре Абу Насире. И вот, наконец, произнес:

– Теперь ты должен слушаться только меня, Абу Насир. Где бы ты ни был, ты должен слушать только меня, выполнять только мои приказы. Теперь ты не свободен! Теперь я твой хозяин! Я твоя черная чуха, Абу Насир! Я могу тебя сделать счастливым и могущественным, Абу Насир!

Не отводя взгляда от свечи, колдун еще некоторое время сидел, не двигаясь. Он мысленно отправлял приказы лекарю шаха.

…Абу Насир, получив поручение шаха, вышел в коридор и направился в свою комнату. Он радовался тому, что настойка, приготовленная им, хотя и немного, но облегчила страдания шаха. Он был уверен, что после того, как шах выздоровеет, он обязательно наградит его. Так было и в прошлый раз. Но, когда он дошел до двери, почувствовал острую боль в голове. Ему казалось, что кто-то протыкает ему голову шилом. В глазах потемнело, лекарь застонал. С трудом отворив дверь, он буквально ввалился в комнату и еле доковылял до стола. Дрожащими руками налил в пиалу лекарство из одной из многочисленных склянок с наклейками и выпил. Глубоко вздохнул. Но прошло время, а боль только усилилась. Его это очень удивило. Потому что обычно от этой настойки боли у человека мгновенно прекращались. Теперь же этого не случилось. В голове вновь загудело, слышались какие-то звуки, иногда напоминающие человеческую речь. Вдруг в голове ясно послышался чей-то голос:

– Ты теперь в моем подчинении, Абу Насир! Я твой хозяин! Пока ты не выполнишь мои приказы, боли тебя не оставят, Абу Насир.

Вначале ему показалось, что от боли у него начались галлюцинации. Он читал, что при обострении болей такое случается. Иногда это бывает в легкой форме, но в некоторых случаях человек даже теряет рассудок. Но не мог же он в одно мгновение заболеть! Обычно такие заболевания носят душевный характер и возникают после продолжительной болезни. Как могло такое случиться со здоровым как сталь организмом?

Шум в голове не прекращался. Обхватив голову руками, Абу Насир застонал и упал. Боль усиливалась, голос в голове становился все явственнее:

– Если не будешь выполнять мои приказы, боль будет сильнее, Абу Насир.

Лекарь, всю жизнь честно зарабатывавший врачеванием, уже не мог сопротивляться нарастающей дикой боли. Он чувствовал, что другого выхода, как подчиниться этому неизвестному, у него нет. Только бы избавиться от боли! Он должен был ответить неизвестному.

– Я согласен, – застонал Абу Насир.

В ту же минуту боль в голове прекратилась. Ему даже показалось, что все, что было минуту назад, случилось не с ним. Теперь он очень хорошо слышал голос неизвестного владыки.

– Подсыпь в лекарство шаха слоновью дозу яда. Подсыпь… подсыпь… подсыпь яд… подсыпь… подсыпь…

Абу Насир уже абсолютно не владел собой, он был в полной власти голоса в голове, но каким-то отдаленным чувством в самом отдаленном уголке мозга понимал, что неизвестный толкает его на очень тяжкое преступление. Собравшись с силами, он попытался возразить:

– Н-е-е-т…

Этот еле хрипящий ответ он и сам не услышал, но недавние боли в голове начались с новой силой, в мозгу вновь невыносимо загудело. За свою жизнь он ломал ноги, руки, обжигал пальцы, но такой боли никогда не испытывал.

Боль усиливалась, Абу Насиру хотелось выть. Но он не мог даже крикнуть, будто кто-то силой загнал его голос вовнутрь. Теперь чувство было такое, что его мозг протыкают уже не одним, а целым десятком острых шил. Сил терпеть эту пытку больше не было.

– Хорошо, хватит, сделаю все, что ты скажешь!

Боль прекратилась. Некоторое время Абу Насир не мог двинуться. Будто кто-то сидел у него в голове и управлял им. Если бы он кому-нибудь сказал об этом, над лекарем сильно посмеялись бы. Вдруг подумав, что невыносимые боли могут повториться, он встал и быстро пошел в сторону комода. Протянув руку за склянкой, на мгновение застыл. И в этот же момент голос в голове вновь зазвучал. Открыв верхний ящик, Абу Насир немного покопался в многочисленных склянках, потом нашел небольшую бутылочку. На ней арабской вязью было написано «Яд». Абу Насир дрожащими руками взял бутылочку. Это яд был способен убить десятки слонов. Об этом страшном зелье во дворце знали всего лишь двое: он и шах Тахмасиб! Яд, приготовленный по поручению шаха для других, теперь нужно было использовать против него самого. Абу Насир прекрасно понимал, что ему будет за это, но он был под полным влиянием голоса в голове. Избавиться от него было невозможно. Голос в голове присутствовал постоянно, а боль притаилась где-то рядом. Никогда за всю свою жизнь Абу Насир не ощущал такой боли.