Любовь Сушко - Герои на дороге не валяются. Волшебные хроники

– С чертями все наладилось, они вполне приличными тружениками стали, все поняли, без меня будут трудиться еще лучше, чем со мной, но надо посмотреть, что там, у людей делается.

Сколько они не отговаривали его, Балда не собирался от путешествия к людям отказываться.

Кот загрустил немного, о Лешем и говорить нечего, он понял, что земля из-под ног уходит, спокойной его жизни снова конец пришел. И только черт Захар, услышав это, сначала ушам своим не поверил, долго уши чистил, убедившись, что там все в порядке, он не ослышался, а потом побежал сообщать остальным, что Балда от них уходит. Весть тут же понеслась дальше, теперь черти боялись только, что он возьмет да и передумает. Но свои решения парень принимал раз и навсегда, подчеркнув, что с их легкомысленными царевичами у него нет ничего общего.

Вскоре они сами могли увидеть, как, повесив котомку на плечо, уходил по знакомой тропинке Балда, наказав им, как надо работать, предупредил, что и оттуда все увидит и узнает. Если кто-то из них от работы будет отлынивать, на других ее переваливать, то потом всю оставшуюся жизнь, а у них бессмертие впереди вроде было, работать ему не переработать за всех своих братьев и сестер.

Но черти в это не верили и никак не могли сдержать своей невероятной радости. Они получили свободу, надеялись, что Балда не вернется никогда назад. Напрасно, надо сказать, надеялись черти – такие, как наш Балда, появившись где-то однажды, всегда возвращаются.

Пока Балда обживался в заповедном лесу, туда заявилась и царская дочь Василиса.

– Какой же ты хороший и пригожий, – воскликнула девица, а для меня женихов до сих пор не находилось, – призналась она, – они видно тебя для меня припасли.

– Ничего подобного, – возмутился Балда, – не хочу, чтобы без меня меня женили даже и на царской дочке.

Так это твердо и уверенно заявил Балда, что Соловей, подслушивавший разговор в кроне дерева случайно свистнул.

Василиса сначала не поняла даже, решила, что ослышалась, а потом до нее все-таки дошло, что парень отталкивает ее, не собирается с ней ближе знакомиться.

– Да как ты смеешь, – только и могла крикнуть визгливо царевна.

– Может, я в тебя и влюбился бы, но нельзя и царской дочке быть такой навязчивой, – заявил Балда и гордо выпятил грудь, потом он все-таки опомнился и улыбнулся, но было уже поздно.

– Я царевна, и будет так, как я хочу, – наступала Василиса.

– А царевны мне и даром не надо, – отвечал упрямо Балда, с места он даже не двигался.

Кот и Волк следили за ними из кустов, волк хотел бежать туда и спасти свою любимую царевну, он готов был даже покусать немного Балду, но кот преградил ему дорогу.

– Не смей этого делать, только через мой труп. Балда вон как чертей воспитал, и твоей царевне не помешает быть более воспитанной, а то вон что творит, совсем от лап отбилась.

– Думаешь, не перешагну? – поинтересовался волк, дивясь тому, что кот так яростно настроен. Бедную девушку не собирается защищать.

– Перешагнешь, но тебе же хуже будет, – пообещал кот.

Волк остановился, – знал, что от кота всего можно было ожидать.

Напрасно Василиса визжала и звала своего волка.

– Ничего с ней не сделается, в обиду мы ее не дадим, конечно, царевна все-таки, но всем ее капризам потакать не станем, не хочет Балда жениться, и не надо, пусть крестьянку себе ищет, каждому свое. А будет царевнами разбрасываться, так и вовсе один останется, ты только не реви, а то потоп тут скоро будет.

Василиса развернулась и побежала из леса, кот больше не задерживал волка, тот бросился за ней, сам он пошел к Балде.

Балда разглядывал пеструю бабочку, которая взяла, да и уселась ему на ладонь. Это возмутило кота еще больше.

– Смотри, чего ты натворил, – услышал Балда голос кота, – за девчонкой волк погнался, будет у нас еще одна Красная Шапочка. Сожрет ее, ты будешь перед царем Горохом отвечать.

– А почему ты об этом так спокойно говоришь, – удивился Балда, – думаешь, он ее правда слопает?

Странно, что Балда скорее просто полюбопытствовал, но вовсе не испугался, не насторожился. Неужели он такой бессердечный?

– Может и сожрет, она же вкуснее, чем ты, если уж кого-то есть, то царевну, а не понятно, откуда взявшегося чужеземца.

Балда стоял и думал, бежать ли ему за Волком и за Василисой, или не бежать.

– А чего ты маешься, жениться ты на ней не хочешь, пусть хоть волку она достанется, наестся вкусно и досыта, чего одной царевне век вековать.