Максим Александров - Мифическая космография. Путевые заметки

Мои стихи и проза, которые я иногда под настроение пишу, в основном сноподобны, иррациональны. Мне нравится погружаться в сноподобное пространство – оно гибкое и пластичное, им можно управлять, но в нём можно также искать ответы на волнующие вопросы. Часто они основываются на снах или на «всматривании» в изменчивую рябь, покрывающую океан бардо («Бардо Тхёдол» тоже произвела на меня большое впечатление в своё время).

Так как «новые видящие 13 13 Тольтекские маги – персонажи книг Кастанеды. » не берут энтузиастов, а последователи Кастанеды в Сети производили унылое впечатление, я стал искать что-то похожее. Это было начало нулевых. Похожим, в первом приближении, мне показалось описание учения суфиев у Ошо и восточные учения индийского корня. Особенно заинтересовал буддизм, буддийская медитация. С интересом читал Йогананду, книги А. Давид-Неель, книжку по шести йогам Наропы. В какой-то момент увлёкся христианством, исихазмом, практиковал умную молитву. Перечитал дюжину книг оккультных авторов – искал интегральный подход, который позволил бы сгладить противоречия между религиями и культурами. Наткнулся в Интернете на «Розу мира» Андреева. Описание миров в книге показалось очень живым и реалистичным, от фактурности, обилия деталей захватывало дух.

Со временем горячее увлечение творчеством Андреева стало проходить, по мере осознания, что на основе «Розы мира» формируется лишь ещё одно догматическое верование, ошибочно претендующее на недогматический характер.

В андреевском сообществе познакомился с будущими участниками «клуба астральных путешественников». Первые попытки «путешествовать» были не слишком удачными. Существенные подвижки произошли через несколько месяцев, зимой, во время длинной ночной медитации. Я увидел некоторые образы, которые зацепили: прежде всего, великана в ледяной пещере, которая должна была растаять от света, льющегося сверху на лёд, а также океана с живой водой и пляжем из «драгоценной гальки». Как я понял тогда, главное – предельно расслабиться, успокоить сознание, сохранив при этом бодрую ясность, и перестать цепляться за образы, позволив им течь по своим собственным законам. Ещё важно, особенно на первом этапе, не ожидать слишком многого. Для начала достаточно восприятия на уровне «то ли вижу, то ли нет» (этот принцип я подсмотрел в инструкциях школы Чжун Юань цигун).

М. А.: А что за великан?

Великан сидит в ледяной пещере. Стены – очень красивый голубой лёд – сияют, преломляют свет, играют бликами. Пещера с некоторым запасом повторяет форму и размеры моего тела. Я очень большой. Место, как ни странно, совершенно комфортное.

Лёд постепенно подтаивает, ощущение стекающей по стенам пещеры и по моему телу талой воды нравится мне. Я как бы в ледяной скорлупе, снаружи сияет белый свет, временами проникая внутрь сверху – там, где лёд тоньше, – вливается в моё тело через темя. Я понимаю, что со временем он растопит скорлупу. Я попытался управлять светом, чтобы он вливался быстрее (воздействие любопытного и нетерпеливого эго). Как следствие, возникало напряжение. Поняв, что торопиться не надо, я позволил всему идти своим ходом.

Потом я вдруг увидел, что сижу на земле, поджав колени, – великан с небольшую гору размером. Внизу далеко – городок или село, крошечные люди, машины, дома. Я хорошо к ним отношусь, думаю, как бы не раздавить кого-нибудь нечаянно. Дальше я несколько раз переключался между образом сидящего великана и ледяной пещерой. Видимо, я перенёсся в «будущее», когда ледяная скорлупа уже растаяла.

Образ ледяной пещеры и терпеливого великана оказался очень позитивным, заряжал энергией. Будучи великаном, я хорошо ощущал свои огромные размеры и великанскую силу. Ледяная пещера была прекрасна, в ней царили покой и величественная красота. Ослепительный белый свет, поливающий искрящийся ледяной купол, – тоже мощное переживание.

Расскажу о другом важном опыте: некоторое время я регулярно практиковал по методике школы Гелуг-па шаматху с изображением статуи Будды из храма Махабодхи в качестве объекта. Статуя позолоченная. В одной из сессий я в какой-то момент ощутил себя погружённым в жидкую среду, напоминающую расплавленное золото. Эта среда была проявлением Буддовости, Сознания Будды. Сравнение с расплавленным золотом условно: ни жара, ни давящей тяжести металла я не чувствовал. Ощущение было приятным и лёгким, экстатическим, моё тело пронизывали приятные токи энергии. В голову сразу пришло название этой среды: «Огненное озеро Будды» или «Золотое озеро Будды». Золото было живое, оно стало меня «выправлять»: находило в сознании затемнения и высветляло их. Приходят на ум две метафоры, описывающие тот процесс: (1) выгорание тёмных включений и (2) растворения, переплавки их в «тигле». В конце концов тёмных мест не осталось, одновременно исчезла граница между мной и тем, что вокруг. То есть я растворился. Ощущение свободы.