Дженни Холл - Сказания викингов. Истории о древних королях, отважных моряках, сражениях и невиданных странах

Как-то раз Харальд спросил:

– Из какой ты страны, Олаф? Ты всегда был рабом?

Глаза раба вспыхнули.

– Когда ты станешь мужчиной, – сказал он, – и отправишься, как викинг, в Данию, спроси у жителей, слышали ли они об Олафе Хитреце. Там, далеко отсюда, моя страна. Нас разделяет холодное море. Мой отец – Гудбранд Большой. В его зале пировали две сотни воинов, а потом шли за ним в бой. Рядом с ним сидели десять сыновей. Я был самым младшим. Однажды отец сказал: «Все вы – взрослые мужчины. Здесь у нас нет места для стольких вождей. Старший сын унаследует мою ферму, когда я умру. Все остальные должны стать викингами». У него было три корабля. Их он отдал моим братьям. А я остался той весной и построил себе лодку. Лодка была рассчитана только на двадцать весел. Я думал, что за мной никто не последует: ведь я был слишком юн, мне было всего пятнадцать лет. Я построил лодку, похожую на дракона, – драк-кар. На носу я вырезал драконью голову с открытой пастью и высунутым раздвоенным языком. Глаза я сделал красными от злости. «Будь здесь, – сказал я, – и шипи на моих врагов». На корме я сделал место для кормчего и прочный румпель для руля. На бортах я вырезал драконью чешую. Потом я выкрасил мое творение в черный цвет и на каждой чешуйке поставил золотую отметину. Я назвал свою лодку «Бегущая по волнам». Она неслась по волнам на удивление быстро. Ничего подобного мне не доводилось видеть.

В ночь, когда постройка была завершена, я пришел к отцу на пиршество. Когда мясо было съедено и рога с медовухой пошли по кругу, я встал, высоко поднял свой рог и сказал: «Вот моя клятва: я поплыву в Норвегию, разорю побережье и наполню свою лодку сокровищами. Тогда я найду подходящую ферму и стану зимовать на этой земле. Кто пойдет со мной?» Один из мужчин сказал: «Он еще ребенок и не понимает, что говорит, замахивается на многое, но ничего не добьется». Но зато другие встали и подняли свои рога, наполненные медовухой. Тридцать мужчин, один за другим, сказали: «Я пойду с этим пареньком и не отвернусь от него, пока мы оба живы».

На следующее утро мы сели в мою лодку-дракона и отплыли от берега. Я сидел на месте кормчего. Когда моя лодка неслась по волнам, я сочинил песню и запел ее: «Дракон летит, куда лежит его путь? Там мечи будут петь, копья кусаться, а я – смеяться». И мы направились к побережью Норвегии. Мы побывали незваными гостями за столами многих жителей. У некоторых людей, по нашему мнению, было слишком много золота, от которого их следовало освободить. И я сказал: «Брюхо моего дракона никогда не наполняется». Для золота в нем тоже нашлось место. Лучше жить на море, а другие пусть выращивают урожай и заботятся о припасах. Дом пахнет дымом, а корабль – весельем. Из дома можно увидеть только закопченную крышу, а с корабля видна Валгалла.

Так мы и путешествовали вдоль побережья, получая много богатств и веселья. Через некоторое время мои люди сказали: «Когда же ты подыщешь ферму, Олаф?» А я ответил: «Еще не пришло время. Летом лучше быть викингом. Когда море замерзнет и наш дракон больше не сможет лететь по волнам, мы найдем для себя ферму и останемся там». Когда наступила зима, я сказал своим людям: «Теперь можно подумать и о ферме. Мне приглянулась одна – на берегу в стране короля Хальфдана». И мы направились к ферме. К берегу мы пристали поздно ночью, вытащили лодку на берег и тихо пошли к дому. Это было довольно богатое хозяйство. Там были столы, и кладовая для припасов, и кузница рядом с домом. В дом вела только одна дверь. Мы подошли к ней, и я постучал своим копьем. «Эй, есть кто живой?!» – закричал я. Мои люди тоже подняли шум. Наконец кто-то из дома спросил: «Кто там?» И я ответил: «Открывай, иначе ты тотчас поймешь, что у твоих дверей сам Тор». После этого я сильно стукнул по двери щитом. Дверь слегка приоткрылась, но я распахнул ее и вбежал в дом. Там было очень темно. Я ничего не видел – только угли краснели в очаге. Я остановился спиной к стене: не хотелось получить удар мечом в спину из темноты. «Зажги огонь», – сказал я. Не дождавшись исполнения приказа, я повысил голос: «Поторопись. Ты оказываешь гостям слишком холодный прием». Мои люди засмеялись. «Скупой человек. Он ведет себя так, будто совсем нас не ждал», – сказали они. Тем временем фермер раздул угли и подбросил дров. Вскоре они разгорелись, и в свете огня мы смогли оглядеться. Мы находились в маленьком зале, в середине которого был очаг. Здесь были скамьи для двадцати человек с каждой стороны.