Александра Баркова - Функции младших героев в эпическом сюжете

Как мы уже убедились, образ "младшего героя" ярче всего проявляется в характерном для классического эпоса эпизоде боя с войском. Такой битвой предстает центральное сказание "Гесериады" – война с шарайголами, где гибнет всё войско Гесера. Мотивация отсутствия предводителя логически выверена: он опоен напитком забвения и не знает, что творится у него дома.

Временная гибель двух героев – Дзаса-Шикира и Нанцона – стоит особняком. Последний – пятнадцатилетний богатырь – отправляется сразить одного из врагов и угнать табун коней, но этого ему кажется мало, он вступает в бой с другим противником, получает рану, от которой умирает (С. 156-159); впоследствии его оживляют, и он снова гибнет вместе со всеми своими товарищами. Перед нами персонаж, очень близкий к былинному Ермаку – юноша, гибнущий из-за нарушения запрета. Заметим, что типичный для "младшего героя" подсчет вражеских войск (оборачивающийся на деле битвой в отсутствии государя и гибелью) также связан с началом шарайгольской войны – посчитать армию врагов выезжают Дзаса-Шикир, Нанцон и Шумир, гибнут же в итоге все. Решающая роль в принятии решения – ждать Гесера или атаковать самим – принадлежит опять же пылкому Нанцону, так что дерзкого юношу вполне можно сопоставить с Роландом или Вивьеном по типу героя и месту в сюжете.

В связи с сопоставлением "Гесериады" и "Песни о Роланде" нельзя не упомянуть такую деталь, как "громогласный лук Гесера" (С. 79), от звука которого в страхе бежит его дядя, предатель Цотон. Как мы уже отмечали, звуки, подобные крику Ахилла, реву Олифанта и т.п. опасны исключительно для врагов.

Композиционно выделена гибель Дзаса-Шикира (С. 166-169). Одолеть Дзаса-Шикира в обычном бою шарайголам не удается: они отрубают ему голову лишь тогда, когда он невольно напивается крови из реки, хмелеет от крови и падает без чувств. (Отождествление крови с вином и другими хмельными напитками – не редкость в мировой мифологии. Для примера укажем лишь скандинавского Квасира, кровь которого становится медом поэзии, и египетскую богиню Сохмет, принявшую пиво за кровь, напившуюся до бесчувствия и тем прекратившую истребление людей (см.: Матье М.Э. Мифы Древнего Египта. Л., 1940. С. 74-76).)

Отрешившийся от забвения Гесер в несколько этапов одолевает шарайголов (прибегая при этом к различным магическим приемам, основной из которых – пребывание в образе Ольчжибая-найдёныша) и воскрешает своих богатырей. Как мы могли убедиться, воскрешение сильного "младшего героя" – достаточно редкий сюжетный ход. Впрочем, в дальнейшем эти богатыри не ведут боев.

Несмотря на то, что во многих своих версиях "Гесериада" – это книжный эпос, он по своей структуре достаточно архаичен. В первую очередь, это проявляется в моногеройности: кроме Гесера, его "положительного" брата Дзаса-Шикира и "отрицательного" дяди Цотона ярко очерченных персонажей больше нет. К "Гесериаде" можно отнести слова, сказанные о другой эпической традиции, но отражающие общеэпическую ситуацию: "В отличие от архаических сказаний... в которых ни один персонаж кроме главного не имел права на самостоятельную "жизнь", и потому практически ничего нельзя сказать ни о сподвижниках эпического героя, ни о людях, его окружающих, средневековые сказания содержат ряд эпизодов, дающих возможность представить окружение главного героя" [Садокова. С. 228]. Однако, как мы видим, и средневековый эпос может быть архаичен, даже невзирая на книжное происхождение.

* * *

В сравнительно небольших по объему эпических сказаниях казахов [Орлов] встречаем несколько интересующих нас персонажей. Так, например, в одном из сказаний о Кобланды фигурирует Ер-Саин, который по отношению к Кобланды играет роль младшего героя. Ер-Саин – герой, младший не только по месту в сюжете, но и по возрасту: сын стариков, он готов уйти с Кобланды в семилетнем возрасте, но его отец выпрашивает отсрочку на три года, чтобы женить сына. Когда этот срок истекает, богатыри, взяв с собой дружины, отправляются в поход на калмыков.

Дальнейшее чрезвычайно напоминает "Песнь о Роланде". Вместо того, чтобы биться с врагом, Кобланды хочет повернуть назад (ср. отход Карла; в казахской песни это мотивировано дурными предзнаменованиями); Ер-Саин в самых решительных выражениях отказывается отступить, объясняя это, в частности, тем, что иначе он будет навек опозорен. Тогда Кобланды со своей тысячей джигитов отступает, а Ер-Саин со своими сорока – едет в бой (ср. соотношение войск Карла и Роланда). Французского и казахского героев родит и мотив громового крика, хотя сюжетная роль этих кличей различна: Роланд трубит в рог в конце боя, зовя на помощь, Ер-Саин кричит в начале боя, устрашая калмыков (ср. также Ахилла – тот же громовой крик перед боем с врагом). Наконец, оба героя гибнут; Ер-Саина, в одиночку одолевшего всех врагов, сгубила недостаточная набожность (ср. былину "Как перевелись богатыри на Руси"); впрочем, потом его оживляет жена.