Александра Баркова - Функции младших героев в эпическом сюжете

Итак, в нартском эпосе с “младшим героем” сильного типа связаны два не сводящихся друг к другу сюжета: месть за родича и ссора малолетки с богатырским племенем. Оба эти сюжета практически не реализуют триаду мотивов: мститель выходит на битву после главного героя (Ермак, Патрокл и др. выходят до него), нет боя с войском, мститель не обязательно обречен; что же касается ссоры с богатырским племенем, то здесь нашей триады вообще нет – противостояние происходит в мирное время, а не на фоне вражеского вторжения. Отметим наличие этого сюжета в архаичной “Эдде” (гибель Эрпа); в классическом эпосе (в том числе и в былинах), мы его видим сильно трансформированным и редуцированным.

* * *

Размеры “Махабхараты” столь грандиозны, а количество вставных историй в ней столь велико, что это дало основание М. Винтерницу назвать ее “литературным чудовищем” [Winternitz. P. 286]. Будучи не в силах проанализировать весь текст “Махабхараты”, мы ограничимся только ее основной сюжетной канвой.

Эпизоды, содержащие мотив гибели сильного “младшего героя” присутствуют в изобилии при описании битвы на Курукшетре. В качестве примера гибели “младшего героя” можно привести историю Абхиманью, сына Арджуны от Субхадры. Юноша проникает внутрь построения вражеских колесниц, однако не может выбраться из него, а Юдхиштхира, зная о его бедственном положении, не в силах придти ему на помощь. Обращает на себя внимание, что здесь “младший герой” приходится племянником старшему, губящему его, – а взаимоотношения дяди и племянника в архаических памятниках нередко бывают антагонистическими [Мелетинский. 1993. С. 24]. Соперничество дяди и племянника стадиально старше соперничества отца и сына (первое восходит к матрилокальному браку, второе – к патрилокальному). Здесь же заметим, что следует отличать гибель “младшего героя” (в том числе и племянника) от убийства героем своего сына: если в поединке с сыном главный герой выступает как представитель мира людей, убивающий чужака, невзирая на родство, то в нашем случае главный герой выступает как персонаж, относительно враждебный герою мира людей, хотя и сражающийся против общего врага.

Абхиманью является сильным “младшим героем”, и имплицитной причиной того, что Юдхиштхира допускает его гибель, можно предположить ревность к воинским достоинствам юноши – это роднит его с Ермаком и Патроклом.

Единственный герой “Махабхараты”, вступающий в битву не самого ее начала, – это Карна. Удаление Карны от боя П.А. Гринцер сопоставляет с удалением Ахилла, поскольку ряд обстоятельств совпадает. А именно, перед битвой Карна ссорится с Бхишмой и говорит, что не выйдет на поле, пока предводитель воинства Кауравов жив. Со смертью Бхишмы ссора оказывается исчерпанной, и Карна идет биться, сознательно устремляясь навстречу смерти, почти дословно повторяя речи Ахилла о том, что долгая и бесславная жизнь хуже жизни краткой, но наполненной подвигами [Гринцер. С. 301]. П.А. Гринцер указывает и на такую общую деталь, как плачущие кони [Гринцер. С. 319]; мы к этому можем добавить гибель обоих героев через ноги – в сцене смерти Карны этот общеэпический мотив выражен как обездвиживание: в решающий момент земля поглощает колесо колесницы героя.

На первый взгляд, сходство между Карной и Ахиллом действительно очень сильное. Однако, если всмотреться внимательно, то окажется, что большинство точек соприкосновения являются общими местами героического эпоса. Не говоря о теме ссоры, приводящей к удалению героя-полубога, это и стремление к героической гибели (“саморазрушение” по А.Я. Гуревичу), и смерть через ноги, и даже плачущие кони – вариант вещего коня, предсказывающего герою его скорую гибель. Несомненно, Карну и Ахилла сближает сходный набор общеэпических мотивов, однако, будучи схожи на внешнем уровне, эти герои противоположны на уровне структурном.

Начнем с обстоятельств ссоры. Как мы уже указывали в самом начале этой главы, Ахилл – единственный из героев “Илиады”, кто является полубогом (строго говоря, даже более чем “полу-”, поскольку его отец тоже отчасти божественного происхождения). Все другие герои “Илиады” тоже имеют примесь божественной крови (иначе и быть не может, поскольку герой – это медиатор между миром богов и миром людей; “генеалогические” формы выражения этой медиации см. в нашей работе “Отличительные черты...”.), но их “отчасти божественность” не акцентируется, и конфликт “Илиады” – это конфликт полубога с людьми. В “Махабхарате” дело обстоит совершенно иначе: Карна – сын бога солнца Сурьи, однако его соперники Пандавы – тоже дети богов, а Бхишма даже более “божествен”, чем Карна (он не только сын богини Ганги, но еще и сам воплощение бога неба Дьяуса). Напомним, что и Дурьодхана, которому служит Карна, – это воплощение змея Калии; так что Карна занимает нейтральное место среди множества полубогов и воплощенных богов.