Ольга Клевер - Нижегородская навь. Начало

Утром трамвай Петера доставили к рельсам электростанции Благовещенской слободы у Пахвалинского съезда. Рабочие были удивлены, что столетний, притащенный из мира людей, трамвай поставили на рельсы, ведь было так много новеньких вагонов, и столпились посмотреть, что же такое делается.

Когда хозяин трамвайного депо, Трофим Владеленович Строгаль, подъехал на место, у электростанции уже ждала Татьяна. Посреди пыли и высохших брызг Благовещенской площади её Ситроен, образца 1939 года, блистал нарочитой чистотой. Будто подчёркивая это, Татьяна стояла, прислонившись к изумрудному крылу своего автомобиля бедром в белоснежных матросских брюках.

Трофим, хоть и не одобрял новомодных причуд Татьяны, привык к ним за уже не одно столетие. Он больше не жалел остриженной золотой косы и узнавал Татьяну издалека по свободным кудрям.

Яркое солнце июня обжигало вампира, и он медлил выходить из тени крыши своего ландо 6 6 Ландо́ (через фр. landau от нем. Landau (er)) – лёгкая четырёхместная повозка со складывающейся вперёд и назад крышей. Название образовалось от названия города Ландау в Германии, где повозки этого типа были изобретены в 18 веке. . Трофим надел перчатки и шляпу с полями, настолько широкими, что позволяли ему приличия и, наконец, покинул укрытие.

Адель же отправилась на испытания пешком после прогулки вдоль реки. Она шла, неловко подхватив рукой синий шелковый подол, короткими шагами, проваливаясь каблуками в песок. Наяву набережная давно была закована в камень, а в Старом городе навий песчаный берег пригодным для женских туфелек делали только деревянные помосты-переходы. Любимое кружевное пальто Аделаиды, которое сплели для нее балахнинские мастерицы, было весьма кстати. Летнее утро было ещё свежим. Легкий, но прохладный ветерок старался выдернуть локоны из аккуратной прически под маленькой шляпкой. Это немного огорчало Адель, и она время от времени проверяла, крепко ли держится гребень в чёрном узле.

Между лодок она заметила Луку. Он стоял по колено в воде, ловил мелких рыбёшек и, снимая их с крючка, бросал обратно вводу. Лука предпочитал удобную одежду Яви и своим видом вызывал неодобрительные причитания прохожих. Старый город не готов был ещё к джинсам и бесстыдно обнаженному торсу, что Наяву – в Новом городе, где предпочитал жить волчонок, было делом давно привычным.

– Это твои важные дела? – окликнула Аделаида. Уходя ночью, Лука наотрез отказался от приглашения Петера, сообщив, что будет занят весь день с самого утра очень-очень важным делами.

В ответ на язвительный оклик Лука тряхнул шапкой жёстких волос, отмахнулся от большого овода и вышел из воды.

– Хочешь, пойдем со мной? Или тебя дела не пускают? – подначивала Адель.

В руке Луки всё ещё трепыхался окунь. Волчонок аккуратно вернул рыбу в реку и ответил:

– Я закончил.

Он раскатал джинсы, накинул на плечи рубашку и пошёл вслед за Аделаидой. Повернув за угол гостиницы «Петербург», в открытых окнах электростанции зоркий Волчонок увидел мечущуюся фигуру героя дня. Петер, сняв пиджак от жары и волнения, что-то объяснял рабочему. Заметив ландо Трофима, инженер помахал рукой всем собравшимся и поспешил выйти.

Трамвай загремел своим обычным путём по Старому городу, но стоило ему остановиться, в одной из дверей трамвая показывался Новый город – Явь.

Наяву по своим делам спешили через обновленный сквер на Чёрном пруду офисные работники и гуляли мамы с колясками, на лавочках сидели студенты с грустными думами об экзаменах. Но в соседней двери было видно, как скользят лодки по воде Чёрного пруда. Вот за окном плоты и пароходы, бесконечные пристани, за которыми не видно Оки. Суетились на песчаном берегу грузчики и босяки в поисках работы. А в проёме другой двери открывалась свободная река, поблёскивающая в утреннем солнце и легко летящие белые паруса малочисленных яхт. Нижегородцы беспечно прогуливались по чистой каменной набережной. Большая Покровская улица всё так же пестрила прохожими. Наяву трамвай виден не был, но можно было улучить минуту, когда в шумной толпе на главной пешеходной улице никто и не заметил бы в суетливом движении, как из ниоткуда появились фигуры навий.

Прокатившись на трамвае по доступным маршрутам, навьи на том решили, что испытания прошли успешно. Трофим распорядился оставить трамвай в своём депо. У Гостиного двора 7 7 Находился на улице Рождественской, в районе Площади народного единства. До сегодняшнего дня Наяву не сохранился. Петер передал рабочим приказ: забрать вагон и беречь его «пуще глаз своих».