Наринман БекАр - Пропавшие Герои, или Воин и Дева

Вновь обрел он силы, и меч его стал теперь называться Дарующий Сострадание. Не жажда к победе, но сострадание к Девственнице толкали его в битву. Ровно и ясно смотрел он пред собой, зная, за что он сражается. И уже на острове Воин бился с последним – то был Берсерк яростный, которым двигало вожделение и ненасытность. Но Ясность победила ярость. Пал Берсерк к берегам кровавых вод, и маска злобы застыла на его лице; лишь на время.

Плескалась волна, качалась лодка Старца. В вышине громоздилось сияние, и, казалось, небесная кровля ширилась в своем алом свете, за которым блестели рукояти мечей бледными звездами. Было тихо и покойно. Будто все спали. Только Воин сидел на берегу, счастливый в недавно обретенном чувстве и наконец спокойный в понимании, где он. Знание пришло само, как и новое чувство. Он в Чертоге погибших героев, где лучшие воины готовятся к приходу Волка. Здесь быть – Честь. Здесь быть – Заслуга. Он уже слышал это ранее, но теперь он понял это, и большего ему знать не хотелось.

На пиру все восхваляли его, кроме Берсерка, кривою ядовитою улыбкой он улыбался Воину, глядел маленькими бешеными глазками да молчал. Воин же теперь, весь открытый хвалам, наслаждался мясом, медом и всем пиром. Спокойно он смотрел на Старца, не задавал вопросов и слушал, как бывшие соперники его оживленно обсуждали, кто как сражался и как был убит. Потешались над лицами друг друга в момент погибели и обещали назавтра победить. Потом они окаменели – пришла Девственница, взяла ладонь Воина и повела к себе.

Также зло она глядела на него, также больно и зло он сжимал ее ладонь, но теперь это было только их зло, одно на двоих. Дева же была еще и радостна тем, что победил не Берсерк, а Воин, ведь не желал он ее, не придется ей делать того, чего она не хочет. Поэтому к ненависти ее прибавилась еще и Благодарность к победителю.

В этот раз во мраке шаги ее отличались от предыдущих – пять шагов влево, три вправо и два шага вперед… Засветлел проход, они вошли. Она отпустила его ладонь, и вместо добрых слов о сострадании он вдруг – сам не ожидая от себя – спросил:

– Каждую ночь также, как и наши раны зарастают, также и ты становишься девственницей?

И вместо добрых слов о благодарности она обиженно молвила:

– Пусть зарастет твой рот, и ты не сможешь ни говорить, ни вкушать мед! Я оказалась здесь позавчера, если здешние дни можно так назвать. Сама не ведаю как, проснулась в этой палате. Но я знаю одно, я девственна, и я тебя ненавижу.

– Позавчера ты вела за собой огромного свирепого воина, – возразил он.

– Я лишь привела его к уже жившей здесь красивой женщине, сама же ночевала в коридоре.

– Где эта женщина?

– Она мертва. Она дала мне это платье и рассказала о правиле: за отказ победителю и непослушание – Смерть.

И Девственница рассказала ему, что женщина разбудила ее позавчера, дала платье и объяснила, что теперь она будет ублажать воинов вместо нее. Но женщина пощадила ее, узнав, что та девственна, и зная, что победил Берсерк, а он особенно жесток. Женщина сделала ей подарок, сказала, что сегодня она не будет ложиться с победителем, ибо впереди Девственницу ждет бессчетное количество дней в истязаниях и насилии.

– Вы умираете утром в битве и потом к вечеру оживаете. Она же мучительно умирала тысячи тысяч ночей в пытках, истязаниях, насилии и оживала по утрам. Но не все такие свирепые…

Женщина велела привести Берсерка и добавила, что завтра ее уже не будет. Она плакала. Она нарушила правило. В ту ночь она взбунтовалась, когда Берсерк хотел взять свою награду, он бил и мучил ее, унижал. Она не далась ему. Он не смог завладеть ею, даже силой. За тысячи тысяч дней и она кое-чему научилась. Но за это она перестала существовать, и нет ее ни в одном из миров. Сам Старец пришел за нею и растворил в пустоте, где ныне пребывает она.

Наверху, в лиственном куполе, сияли тысячи тысяч светляков, откуда-то сверху тянуло свежестью ночи, которая смешивалась с жаром от очага, создавая неопределенность, двойственность в воздухе. То жар, то холод. То ненавидел Воин Девственницу, то…

– Но мне думается, что те светлячки – это и есть души дев, те, что сумели сохранить свой свет внутри, невзирая на постыдное занятие, – Девственница как-то вдруг просто и натурально заговорила с Воином, звуками, а не формой, смыслом, а не конструкцией.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.