Константин Консон - Корах. Роман о времени

Сделав небольшую паузу после длинной речи, как этого требовал риторский этикет, Итро продолжал.

– Правитель царств не ошибся в выборе. Юноша, взявший на себя управление целой страной, развернул невиданную с древних времен деятельность по строительству зернохранилищ и сбору зерна в виде налогов и пошлин с состоятельной части египетского населения. Неверно было бы думать, однако, что он лишь собирал с подданных фараона дань, ничего не давая взамен. Напротив, он предлагал богатым землевладельцам безвозмездные кредиты, с требованием усовершенствовать системы орошения, водяные мельницы и прочие орудия земледелия, не переоснащавшиеся с архаичных времен. Благодаря этим нововведениям, Сафнах Панеаху удалось засыпать в царские зернохранилища, высящиеся и сейчас по всей стране, столько зерна, что и в самые голодные годы его продавали не только египтянам, но и пришельцам из других земель. Когда же семь голодных лет миновали, а Священная река вновь набухла и разлилась по долине, оказалось, что несметные сокровища объединенных царств теперь сосредоточены в казне фараона. Ведь в годы засухи люди расплачивались за хлеб сначала деньгами, а в последствии и всем ценным, что у них оставалось.

За великие заслуги перед фараоном и страной владыка пригласил семью Йосефа – а именно так звучало еврейское имя кормильца Египта – поселиться на северо-восточной окраине в земле Гошен. Вот почему его отец, патриарх, получивший имя Израиль, вместе со своим домом, который составляли братья Йосефа с семьями – около семидесяти человек – оказались во владениях фараона.

Твоему рабу не раз приходилось встречаться с представителями этого племени по делам торговли и беседовать с ними. Люди эти производят впечатление честных и благонамеренных подданных царственного владыки, ибо такого поведения требует от них их Бог. Этот народ, словно привитый росток на раскидистом египетском дереве. Если его трепетно взращивать, обильно поливать, позволить развиться в пышные ветви, он станет украшением твоего царства и принесет великую дань в сокровищницу страны. Но если его обижать, пытаться сломить, отнимать у него последнее, а главное, не ценить жизнь его сыновей, то… – Итро сделал глубокий вдох, – то твой покорный раб не сможет поручиться за целостность и благополучие Египта. Ибо Бог их ревнив и не прощает обид своего народа.

Итро окончил речь, и в комнате на какой-то момент повисло глухое безмолвие. Так бывает после крика болотной птицы над Нилом в утренний час, когда в мире на несколько мгновений сотворяется звенящая тишина.

Фараон прервал молчание:

– Мы слышали про еврейского раба, который вознесся над царствами. Это старая история, и она должно быть, успела обрасти легендами и приятными для слуха речевыми завитками. Так случается со всеми историями. Какими бы пошлыми и обыденными они ни рождались, время их приукрасит и бережно вплетет в религиозный культ и народную традицию. Поэтому не стоит придавать им больший вес, чем они того заслуживают. Однако, нам еще не довелось услышать досточтимого Иова, которому давно пора удостоить сие скромное собрание мудрым словом праведника.

Поднявшись с места, Иов низко поклонился фараону. Тень неуверенности слетела с его набожного лица, и казалось он обращается к небесам.

– О сын небесного вседержителя, великий правитель царств и благодетель священной страны! К словам, произнесенным здесь твоему рабу нечего добавить. В своем жилище в стране Уц твой раб проводит время в общении с господом, стараясь не совершать дел, недостойных его имени. Все мои помыслы сводятся главным образом к благоустройству жилья, ведению хозяйства, воспитанию детей. Вряд ли твой раб мог бы посоветовать нечто стоящее в таком непростом деле, как судьба целого народа. Для обсуждения подобных проблем у моего господина есть слуги куда более умудренные, – здесь Иов сделал приглашающие жесты в сторону Бильама и Итро. – Поэтому, о Великий, позволь твоему рабу воздержаться от высказывания на этот счет, и выразить уверенность, что фараон в его небесной мудрости найдет единственно верное решение в столь деликатном вопросе.

Иов снова поклонился и мягко опустился на свое место.

Рамзес поднялся с кресла, и все встали вместе с ним.

– Мы благодарим мудрейших и достойнейших мужей за их бесценные советы. Нам необходимо время, чтобы взвесить все за и против. До поры же прошу вас не обсуждать данную тему ни с кем за пределами этого помещения.