Людмила Файер - Гелла – дочь Одина Одноглазого

…Я прожила в этой огромной теплой норе несколько дней. И конечно была очарована этой жизнью. Так много нового увидеть, узнать, обнюхать за короткое время! Столько вкусного съесть! Проводить дни в веселых играх и исцеляющем сне! Думаю, что на самой Радуге не было бы лучше, чем здесь! Немного портило впечатление то, что меня каждый день сажали в маленький переносной домик и куда-то носили. Там меня осматривали Белые люди, которых я сразу невзлюбила. Они снова и снова делали мне больно, тыкали палочками, вертели в руках…

Я совершенно не понимала зачем Ма так поступает со мной? Может она хотела меня отдать этим людям за то, что я ставила подписи на ее одеяле?!. От ужаса, я прижималась к ней дрожащим тельцем, вставая на задние лапки и тянулась передними к ее лицу, прося не отдавать меня этим злым Белым людям! Я научусь! Я очень постараюсь больше не мочить пухлое одеяло, раз Ма это не нравится! Я широко разевала ротик и беззвучно кричала: "Не отдаваааааамяяяяяй меняяяяяяяу! Я буду послушной девочкой! И стану умываться каждый день! И даже стану царапать лоток, если ты этого хочешь!"

Ма смотрела на меня, смеялась, прижимала к себе и ласково баюкала, шепча что-то нежное. Снова сажала меня в маленький переносной домик, и мы ехали в большой повозке обратно в теплый дом. Наверное она прощала меня и давала еще один шанс исправиться. Как я была благодарна ей! Как я радовалась! В переносном домике я сидела тихо-тихо, чтобы никому не мешать, а по приезде домой благодарно лизала ей руки, жадно набрасывалась на еду, а потом шепотом рассказывала Фоксу Рыжему о своих злоключениях у Белых людей.

Фокс понимающе смотрел на меня и говорил, что и с ним это бывало. Не так часто, как со мной, конечно, но Белых людей он знает и ничего хорошего сказать о них не может.

– Я сам их боюсь, – доверительно мурчал он мне, в очередной раз намывая мою, давно скрипящую от чистоты, мордочку. – Меня иногда тоже показывают этим странным двуногим. Они колят меня, заглядывают в пасть, нос уши и глаза, как будто я съел их любимую мышь, и они ищут не торчит ли где из меня ее хвостик. А колят наверное затем, чтобы я испугался и сказал им куда ее спрятал. Но я – храбрый кот, бывший вожак стаи. Когда-то я бился с Лисом и Серой смертью, люди называют их волками, на мне остались следы этих битв. И не пристало мне, вожаку, бояться каких-то острых палочек, которые впиваются, как жало осы. Я все терпел и не издавал ни единого звука, чтобы не обнаружить свою слабость перед Белыми людьми. Ма видела мою отвагу и этим видимо проверяла мою стойкость и выдержку. Как бы иначе она смогла оценить меня?

После визита к Белым людям Ма еще больше любила и уважала меня. Я это понимал, потому, что в эти дни она была ко мне особенно нежна и даже угощала вкусными хрустиками не по графику. И ты терпи. Покажи, какая ты сильная и смелая! Все восхитятся твоей выдержкой и будут к тебе еще более снисходительны! Это тебе мой бесплатный совет, маленькая одноглазая Гелла!..

…Я с уважением и вниманием слушала наставления бывшего Миу-миу, пытаясь запоминать все, что он мне говорит, но под его занудные увещевания всегда так хотелось спать, что я задремывала, уткнувшись носиком в его теплый бок, глубоко вдыхала запах шерсти и проваливалась в беспокойный, но приятный сон, в котором превращалась в огромную кошку, размером с жилище людей. Во сне я бродила по зеленому лугу, где бегали маленькие, как мыши, Белые люди, пугая друг друга острыми палочками, и громко мяукала, угрожая поселить их навсегда в моем брюхе. Люди с ужасом смотрели на мои длинные клыки, перед которыми их прокалывающие шкуру острые палочки были просто насмешкой, и с воплями убегали прочь. Я громко мурчала и охотилась на них до тех пор, пока никого не оставалось на лугу. Потом приходил высокий человек, огромный, как гора, одобрительно гладил мою спину и смеялся, как будто раскаты грома рассыпались камушками в небесной вышине. Я не знала кто это, но радовалась его приходу и ласке. У человека, как и у меня не было правого глаза. Зато левый горел, точно Солнце, и взгляд его был и нежен и суров одновременно. Потрясенная его величием и могуществом я восторженно цепенела и просыпалась…

Как-то я решила поделиться своими снами с Фоксом Рыжим, моим названным братом. Подробно рассказав ему приснившееся, я попросила растолковать мне, что значит этот сон и кто этот одноглазый человек. Фокс долго думал, ходил взад-вперед, нервно дергая хвостом, глубокомысленно мурчал, долго копал в своем закрытом, как настоящий домик, лотке, потом выскочил оттуда, подбежал к высокому столбику-царапке и стал яростно точить о него когти, порыкивая от возбуждения. Я удивлённо выпучила на него свой единственный глаз и почтительно ждала, пока мой рыжий собрат не соизволит все мне объяснить.