Александр Немировский - Мифы древности - Индия

Пылая гневом, как раненый вепрь, Рудра поспешил к месту собрания богов и других участников жертвоприношения. Едва он там появился, как под его могучей стопой заколебались и задрожали горы, в низины посыпались огромные скалы и камни, с грохотом понеслись снежные лавины, изменилось течение горных потоков.

И стал Рудра расшвыривать все приготовленное к жертве, затаптывать огонь. Воспользовавшись суматохой, антилопа оборвала путы и ускакала на небо. Но и во мраке поразила ее стрела Рудры, и стала она звездой — если присмотреться, и теперь можно узреть на ночном небе голову антилопы с запрокинутыми рогами, пронзенную стрелой, а поодаль — преследующего ее охотника [44] В поздних вариантах мифа, где Рудра заменен Шивой, антилопа выступает противницей Шивы, посланной против него враждебными ему аскетами. Он навечно зажимает антилопу в руке. Возможно, антилопа отражает первоначальный аспект культа Рудры-Шивы-Пашупати, покровителя животных. .

Устрашенные этим буйством, роняя с разгоряченных лиц пот, разбежались боги во все стороны. Только Пушан как ни в чем не бывало уплетал жертвенное приношение. Рудра вышиб у обжоры зубы, а у Савитара вырвал и разбросал руки.

И тогда напуганный Брахма распорядился выделить Рудре большую часть жертвенных даров. Это мгновенно утихомирило буяна. Его раскалившийся добела гнев вышел паром примирения. Рудра дал Пушану сверкающие золотые зубы вместо выбитых, и он стал улыбаться во весь рот, а Савитару вставил в тело новые золотые руки.

Обретя облик бога, Рудра вступил в брак с богиней Землей, одевшейся в шкуру пятнистой коровы [45] В ведах женой Рудры названа Пришни («пятнистая корова»). . От этого брака родились Маруты — двадцать семь богатырей, принятых Индрой в свою свиту. Опоясавшись ветрами, они бороздят небо на сверкающих колесницах, запряженных пятнистыми оленями, и порой от них по лику их матери-Земли пробегает тень, как от гонимых ветрами облаков.

Так наряду с 11 рудрами, 12 адитьями, Дьяусом и Притхиви появились восемь Васу — дружных, близких Земле братьев-богов. Как-то они вместе с женами бродили по лесу, богатому сладкими кореньями, плодами и водой, услаждаясь на восхитительных холмах и в рощах. И там супруга Дьяуса увидела прекраснейшую корову с полным выменем, с пушистым хвостом и красивой мордой и показала ее своему супругу.

— Я давно наблюдаю за этим превосходнейшим из животных, — сказал Дьяус. Это дочь Дакши, а пасет ее отшельник Васиштха [47] Васиштха — один из семи божественных мудрецов, рожден из семени богов Митры и Варуны. . Видишь, он сидит на опушке и насыщается. Эту еду ему дает корова, выполняющая любое желание. Тот из смертных, кто вкусит ее молока, будет жить десять тысяч лет, сохраняя юность.

— О мой супруг! — воскликнула Притхиви. — У меня есть в земном мире подруга Джанавати, совершенная по красоте. Ради нее приведи мне эту корову, ибо я хочу, чтобы Джанавати радовала мой взор десять тысяч лет.

Услышав это, Дьяус, желая сделать супруге приятное, похитил волшебную корову с помощью своих братьев. Васиштха же, завершив трапезу, отправился к корове, но не нашел ее. Обладая всеведением, он понял, что животное похитили Васу по наущению Дьяуса. И он проклял их. Семь Васу как пособники были обречены жить среди людей год, Дьяус же обречен жить в земном мире многие столетия.

Не выветрилось из памяти певцов гимнов имя Пратипа, наделенное величайшим блеском. Носил его благочестивый царь, отказавшийся от власти ради размышлений и молитв на берегу Ганги. И сама река, им восхищенная, приняла соблазнительный женский облик богини красоты. Погруженный в размышления, Пратипа поначалу не заметил женщину, но, почувствовав жаркое прикосновение к своему правому бедру, обратил к ней лицо:

— Что я могу для тебя сделать, красавица? — спросил он ее.

— Обладай мною, о царь, — ответила Ганга, не терпящая возражений. — Я тебя полюбила, а отказ женщинам, которые полюбили, великий грех.

— Ко мне это не относится, — отозвался Пратипа. — Я дал обет не вступать в связь с женою другого или с женщиной другой варны.

— Но ведь я красива, — возразила Ганга, — и высокого происхождения. Обладай же мною, девственницей, полюбившей тебя.

— Я не нарушу обета, — сказал царь, и, осененный свыше, добавил: