Мифы, предания и сказки фиджийцев

— А что, если я пойду с тобой?

— Идем, если не боишься, — ответил Линга-ндуа.

Туи-лику сказал:

— Я попробую. На Тувана я все равно уже не могу оставаться.

И они отправились в Мбуроту. Шли они по тропинке на рифе — она до сих пор еще видна. Линга-ндуа сказал:

— Следи за волнами, разбивающимися о риф. Одна за другой налетят три волны. Первая — черная, вторая — белая, третья — красная. В нее мы и должны впрыгнуть.

Они нырнули в красную волну и сразу оказались в Мбуроту, в доме Линга-ндуа. В том доме была тьма женщин, которых Линга-ндуа увел с земли.

А Линга-ндуа велел Туи-лику взять с Тувана три плода кура.

Итак, они оказались в Мбуроту, и тут Линга-ндуа сказал:

— Мы пробудем здесь три дня и три ночи. В первый день съешь первый кура, во второй — второй, в третий — третий. Никакой здешней пищи не ешь, иначе умрешь.

А через три дня Линга-ндуа сказал Туи-лику, что пора возвращаться на Тувана. С собой он взял один кокос, из волокон которого плетут бечеву, и еще один малый, совсем маленький кокос, и еще побег красполистной драцены, и еще один благородный кокос, и еще побег красного совисови. Теперь все они растут на Тувана. Когда Линга-Ндуа и Туи-лику прибыли на Тувана из Мбуроту, они посадили все эти растения, и те прижились.

На земле Линга-ндуа сказал:

— Я ухожу. Ты же возвращайся на Оно. Никому не рассказывай, где ты был: стоит тебе проговориться об этом, как ты окажешься в Мбуроту навсегда.

Прошло много времени, и Туи-лику решил, что он может рассказать, где он побывал. Он велел своим принести тапу и циновки, расстелить их и принялся рассказывать о Мбуроту. С последними словами этого рассказа он умер.

А на Тувана так появились кокосы. Оттуда же они попали на Оно.

(№ 51. [97], 60-е годы XIX в., о-в Вити-леву, с англ. )

Говорят, одному человеку из Драво удалось побывать в Мбулу и вернуться на землю. Когда его дух пришел в Мбулу, тамошние духи были заняты. Они собрались на пир и на состязания. Он увидел сложенные горой самые разные сокровища, увидел множество пищи — все кушанья были там, даже самые изысканные. Все духи, а их было видимо-невидимо, собрались, одетые в лучшие свои одежды, увешанные прекрасными украшениями.

Потрясенный, этот человек из Драво застыл у дороги. Он попался на глаза одному веселому духу, тот спросил:

— Откуда ты?

— Из Драво, благородный господин.

— Возвращайся к себе, нам сейчас не до тебя.

И дух умершего вернулся на землю как раз вовремя, потому что тело, оставленное им, только собирались хоронить. Он рассказал обо всем, а через несколько дней умер. Тогда его и похоронили.

(№ 52. [99], 1840 г., о-в Вити-леву, с англ.

Туа-ле-ита (по-видимому, "дорога [для] благородных") — тропа мертвых. Великан с палицей (здесь она, видимо, заменена на топор волей Ч. Уилкса, записывавшего текст) — фиджийский страж потустороннего мира. О "второй смерти" у колен Нденгеи (зимба-зимба) см. Вступительную статью. )

Когда человек умирает, его дух отправляется к Нденгеи, но не всем духам удается достичь предела Нденгеи. По дороге, в проливе Моту-рики их поджидает ужасный великан с топором в руках. Неустанно сторожит он путь, ведущий к Нденгеи. На всякого, кто проходит мимо него, он бросается, и горе тому, кого он ранит топором. Раненый дух не осмелится уже предстать перед Нденгеи и навсегда остается бродить в горах. Вот почему близ Кау-вандра столько духов.

Но есть и такие, кому удается совладать с великаном. Один великий вождь умер, его похоронили как должно, положили ему в могилу его ружье. Дух его достиг пролива Моту-рики, зарядил ружье, решил побороться с великаном. Тот тоже все увидал. Стал ждать, когда пуля пролетит, чтобы уклониться от нее. Ружье выстрелило, великан отклонился, а дух в это самое время бросился прочь и невредимым добрался до самого Нденгеи.

(№ 53. [97], 60-е годы XIX в.. о-в Вити-леву, с англ.

Самби почитался на о-ве Ова-лау и на восточном — юго-восточном побережье о-ва Вити-леву как дух моря, являющийся людям в образе черепахи (ср. в этом тексте). )

Люди из Сава-ики были в гостях на острове Ова-лау. Один из них, Ра-вово, увидел там красавицу по имени Тина-ни-вату — о ее красоте было известно повсеместно на Фиджи. Он стал ухаживать за ней, и она принимала это благосклонно. Влюбленные решили тайком бежать; так нгауанцы вернулись к себе с невестой.

Увидев Тину, отец Ра-вово — его звали Такала — влюбился в нее без памяти и отнял ее у сына.