Мифы, предания и сказки фиджийцев

И вот под вечер он зарылся в песок, только крохотную дырочку оставил, чтобы дышать.

Наступила ночь, духи стали его искать, искали, искали и не нашли. Наконец им надоело искать, и тут главный среди них сказал:

— Что ж, может, нам насобирать себе каики для ночной трапезы?

И они принялись пробовать песок палкой, чтобы нащупать ходы, вырытые каики. Именно так ищут каики на приманку. Шли, шли по берегу, и так главный из духов добрался до того места, где спрятался Туи-лику.

— О! Какой огромный попался! — воскликнул он и вытащил из песка за нос Туи-лику.

На этот раз духи не стали подкидывать его. Они принялись носиться по берегу, а его тащили за собой. Раз за разом обегали они остров и волокли за собой бедного человека то по песку, то по воде. Он уж думал, что не выживет. Но наконец-то пришло утро, и духи с дикими криками швырнули его на пол шалаша в Мбу-тони.

Туи-лику проспал почти весь день, а когда проснулся, поел и стал думать, как теперь быть. Он сказал себе: "Я больше ничего не могу сделать. Прятаться мне больше негде. Хоть бы наши приплыли сюда из Мато-кано". И тут он пошел и срезал пять банановых побегов — едва он вспомнил о своих, как у него появилась новая мысль. Он сделал так: срезал длинные побеги, в рост человека, разложил в шалаше на циновках и накрыл. Казалось, это люди лежат и спят. Сам он тоже лег спать.

Стемнело, и, как обычно, послышались те голоса. Но едва духи подошли к шалашу, как он услышал голос одного из них:

— Ой, они вернулись!

Тотчас духи пустились прочь, и издали раздавался только их шепот.

Потом они опять подкрались к шалашу. А голоса они изменили и стали петь, как женщины. Никогда еще на Тувана не раздавалось таких прекрасных песен. Пели они, пели, и наконец Туи-лику не выдержал, привстал с циновки, чтобы лучше их слышать. Тут же дух, прятавшийся у входа, сказал:

— Точно! Это Туи-лику. А остальные просто не люди, иначе бы они обязательно проснулись. Это все его выдумки!

Духи ворвались в шалаш, схватили его и давай перебрасывать с одного конца острова на другой. Швыряли, швыряли, и к утру он даже двигаться не мог. Когда духи ушли, он сказал себе: "Еще одна ночь, и Туи-лику не будет". Повернулся на бок, заснул и спал до полудня. Проснувшись, поел и стал натирать свои ушибы маслом. Тело у него ныло, голова все время клонилась, а глаза закрывались от усталости.

Вдруг перед ним возник Линга-ндуа, один из знатных вождей Мбуроту, покровитель Мато-кано [118] 4 Однорукий дух, пожалуй, самый значительный персонаж мифологии о-вов Лау; возможно, аналог Ндау-зипа (ср. № 51). . Он спросил:

— В чем дело, Туи-лику, почему ты такой сонный, что тебя печалит?

Туи-лику ответил:

— Вся беда от здешних духов, мой благородный господин.

Он рассказал духу обо всем, что с ним было. Узнав об этом, Линга-ндуа очень рассердился. Он пошел к себе — основание его дома сохранилось и по сей день; по нему видно, что дом этот был достоин духа. В доме у него был великий барабан, называвшийся Сангасанга-вале [119] 5 История Сангасанга-вале рассказывается в № 57. . Он забил в этот барабан, и тотчас духи Тувана прибежали и уселись там в круг. Линга-ндуа принялся бранить их, укорять и приказал им никогда больше не подходить к Туи-лику. Духи молча качали головами, пучками рвали траву и всем своим видом показывали раскаяние. Наконец Линга-ндуа отпустил их, позвал Туи-лику и разрешил ему жить в своем большом доме, пока не приплывет какая-ипбудь лодка из Мато-кано. Духи больше не будут беспокоить его.

— Я же отправляюсь в Мбуроту, — сказал Линга-ндуа.

Тут Туи-лику набрался храбрости и попросил взять его с собой.

Линга-идуа сказал:

— Если твой дух пойдет со мной, он не сможет возвратиться в это тело. Ни одному человеку не удавалось еще вернуться из Мбуроту.

Но Туи-лику продолжал его упрашивать, и наконец Линга-ндуа согласился. Он велел Туи-лику идти за ним след в след и вообще делать все в точности, как он, иначе на землю ему уже не вернуться.

Они сошли на берег, который лизали волны.

— Набежит белая волна — стой и жди, ничего не делай. Набежит черная волна — стой и жди, ничего не делай. Набежит красная волна — прыгай в нее, красная волна и доставит нас в Мбуроту [120] 6 Красный цвет — цвет вождей и духов и, кроме того, цвет смерти. .

И он стал звать:

— Скорее сюда, плавучее веси, скорее сюда, плавучее веси! [121] 7 То есть лодка с балансиром, построенная из дерева Afzelia bijuga. .

На Оно в те времена вожди плавали только в лодках из веси; простые же люди плавали в лодках, выдолбленных из ствола кокосовой пальмы [122] 8 На самом деле фиджийцы знали и знают до сих пор несколько родов лодок, каждый со своим назначением: лодки-долбленки (о которых идет здесь речь как о транспорте людей низшего сорта) для коротких плаваний вдоль берега и для речных перегонов; однокорпусные лодки с балансиром, очень маневренные, для более далеких плаваний и выходов в открытый океан; большие двухкорпусные друа (см. о них во Вступительной статье). Помимо лодок пользовались и плотами, ср. [95, с. 62-98]. Здесь, однако, скрыт и другой смысл: на о-вах Лау почти не растут веси, их приходилось привозить с Камбара, что и делало лодки из древесины привилегией вождей. Ср. № 57. .