Грузинские народные предания и легенды

Одну из древнейших групп, тесно связанных со всем бытом и жизнью Грузии, представляют собой предания, основанные на анимистических представлениях о духах — покровителях природы. Это прежде всего большой цикл преданий о владычице зверей, их страже и покровителе [30] Д. Шенгелая, Статьи, Тбилиси, 1955, стр. 179-275 [на груз. яз.]; Е. Вирсаладзе. Охотничий эпос, Тбилиси, 1965 [на груз. яз.]. .

Согласно древней традиции, охота в Грузии считалась святым, "чистым" делом. Идущий на охоту должен был соблюдать сложную систему табуировки, чтобы не осквернить охоту и не разгневать хозяйку леса. Существовала и разработанная символика снов, с которой должен был считаться охотник при выборе дня и маршрута охоты. Эти представления в некоторых районах Грузии (Сванети, Рача, горная Восточная Грузия) до последнего времени определяли поведение охотников и сохранились в виде отдельных пережитков в быту охотников центральных районов. Ряд ограничений соблюдался и на охоте. Охотник не должен был брать с собой ничего жирного или жидкого. Особые, покрытые ритуальными знаками хлебцы, которые он брал с собой, пекла ему мать.

Многочисленные табу, распространенные среди охотников в отношении некоторых животных (медведь, волк, тур, барс и др.), указывают на определенные идеологические основы этих обычаев, на пережитки тотемистических верований и имеют свои аналогии в фольклоре и обычаях многих народов.

Об этом же свидетельствует регламентация в Грузии количества убиваемых на охоте зверей и связанный с этим обычай "давать отдых" охотничьему оружию или периодически совершать над ним очистительные церемонии.

По существовавшим в Грузии представлениям, у лесных и горных зверей есть сторож, покровитель, хозяин, от которого, в основном, зависит удача охотников на охоте. Представления о хозяине животных в Грузии весьма разнообразны и подчас как будто противоречивы. Однако знакомство с конкретным материалом приводит нас к выводу, что мы имеем дело не с противоречивостью в представлениях, а с исторически различными стадиями осмысления этого образа, связанными с различными ступенями экономического и социального развития. Не только в Грузии, но и у многих кавказских племен наблюдается некоторая общность этих представлений.

Древнейший образ хозяина или стража зверей зооморфен. Его называли "сторожем зверей", "ангелом зверей" или "ангелом скал", "ангелом лесов". Он представляется то в виде барса, то в виде тура, то в виде птицы или змеи. В результате антропоморфизации он стал осмысляться в образе женщины. Согласно наиболее распространенным представлениям, — это прекрасная златоволосая (иногда черноволосая) женщина с ослепительно белым телом. Ее называют то "королевой Дал (Дали)" (Сванети), то "царицей лесов" (Мегрелия), то хозяйкой зверей, то их сторожем.

Вместе с утверждением патриархата возникает и хозяин зверей и леса. Это уже не случайный избранник хозяйки, губящей его за нарушение ее воли, а ее сын, брат, отец или муж. Постепенно возрастает мотивация мужской ипостаси и функции хозяйки животных ограничиваются. Параллельно происходит процесс астрализации. В Хевсурети сохранено и имя хозяина зверей — Очопинтре. Это тот, кому возносят там молитву, прося об удачной охоте. Имя это связано с языческим божеством, покровителем животных — Бочи, в свою очередь связанным с названием самца-козла ваци.

Своеобразным кавказским Паном является и очокочи (человек-козел) — человекообразное косматое существо с острием топора на груди. Очокочи, каджи — злые духи воды, скал и леса. В развалинах замков и заброшенных мельницах живут маленькие чинки. Все они являются персонажами многочисленных преданий, и еще совсем недавно вера в их существование была очень сильна.

Анализ древнейших обычаев и представлений помогает в раскрытии ряда образов произведений охотничьего эпоса, в большой мере отразившего их в ряде сюжетов и мотивов.

Ряд произведений охотничьего эпоса основан на сюжете сексуального избранничества, любви хозяйки животных к охотнику, запрещении общения охотника с женщиной перед охотой, на мотиве поклонения убитому животному, оплакивания охотником или его близким убитого животного, на запрещении уничтожать кости убитых на охоте зверей и т. д.

Центральными образами древнейших циклов грузинского охотничьего эпоса наряду с героем-охотником являются покровительница, хозяйка животных и волшебная охотничья собака Курша. Их взаимоотношения со смертным охотником послужили сюжетом многочисленного цикла эпических песен и преданий, условно именуемым нами сюжетом погибшего охотника. В его основе лежат древнейшие представления об искупительной жертве, умирающем и воскресающем звере, а впоследствии — вегетативном божестве.