Cказки и мифы папуасов киваи

Мифологическая космогония у кивай, как и вообще у папуасов Новой Гвинеи, развита слабо. Однако «космогонические» рассказы, записанные Г. Ландтманом, исключительно интересны для изучающих повествовательный фольклор папуасов (Ландтман, № 451—455; наст, сб., № 98—101). В них мотивы возникновения небесных светил, звезд занимают, в сущности, второстепенное место, а на первом плане — похождения и отношения персонажей, которые впоследствии дали жизнь тем или иным небесным телам. Пожалуй, главным героем «космогонических» рассказов надо считать Гануми (луну). Некоторыми обстоятельствами своей «биографии» и своим поведением он напоминает мифических предков и культурных героев. Любопытен мотив, согласно которому полная приключений история жизни Гануми начинается с того, что родители пускают ребенка в корзине по воде. Как известно, этим мотивом открывается повествование о ряде персонажей древней мифологии пародов Европы и Востока. Столь же типичным является мотив мнимой матери. Гануми находит женщина, которая кладет вместо пего в корзину своего больного ребенка. В рассказе большую роль играет мотив инцеста, правда, в сознании повествователей и слушателей, знающих обстоятельства, ослабленный тем, что Гебае — неродная мать Гануми. Собственно, инцест является причиной превращения Гануми в луну. Спасаясь от людской молвы, приемная мать и сын поднимаются в небо, а затем сын поднимается еще выше. В заключение следуют разные этиологические подробности, объясняющие смену фаз луны и т. д.

В «космогонических» рассказах прихотливо сплетены чисто бытовые описания, этиологические объяснения, ритуальные эпизоды, фантастические мотивы и мотивы похождений главного героя, уводящие повествование от мифологического контекста. Особенно показателен густой слой бытовых мотивировок, пронизывающий этиологические эпизоды.

У кивай Г. Ландтман отметил существование мифологических представлений о небе, звездах, о наличии других миров, о причинах, вызывающих дождь, молнию и т. д. Часто такие представления не отражены в каких-то цельных повествованиях, и папуасы просто делятся ими как своими знаниями. Согласно этим представлениям, небо — это голубой каменный свод, по которому звезды движутся подобно крабам. Глубоко под землей находится еще одна земля. Впрочем, согласно другим информаторам Ландтмана, земля людей просто плавает в море подобно лодке.

Небо заселяют аромо-руби, антропоморфные существа с маленьким телом и большими конечностями. Они бросают с высоты вниз веревки, спускаются по ним и карабкаются наверх: эти их действия и вызывают молнию. Катая ствол дерева по небу, аромо-руби производят гром. Впрочем, о громе говорят также, что это барабанные удары луны, или ворчание Бигамы и Ваури, двух мифических псов, или даже голос мифического персонажа, бранящего свою жену. С представлением о роли собак, находящихся в земле умерших (см. об этом ниже), в возникновении грома связана магическая вера в возможность с помощью известного колдовства рассеивать дождевые облака. Для этого колдун обращается к палке с заклинанием, в котором сообщает об охоте Бигамы и Ваури на свиней. Подобно тому как свиньи бегут от собак, так же (и в том же направлении) должны уходить облака. С мифологическими историями связаны и заговоры, которые должны вызвать дождь или изменить направление ветра. Так, колдун обращается к палке, и его заклинание должно вызывать ассоциации с мифом о Бегередубу, который однажды преследовал райскую птицу вплоть до земли умерших. Преследование продолжалось вдоль самого берега, и смысл заговора состоял в том, чтобы направить ветер, мешающий людям, по этому же пути. Характерно, что, кроме существ типа аромо-руби (известны различные их варианты и двойники), папуасская космогония не знает мифологических персонажей, которые населяли бы небо и управляли им. Это красноречиво свидетельствует о самом уровне развития мифологии у кивай, равно как и у других групп папуасов.

Подавляющее большинство мифов кивай так или иначе посвящено темам первотворения, появления первых предметов, людей, локусов, некоторых понятий, отношений, социальных институтов.

Согласно мифам, когда-то не было ни Кивай, ни Абаура, ни Мибу, ни других островов в дельте Флай. Это, однако, не означает, что временам первотворения предшествовало некое время хаоса, «отсутствия» и т. д. Любой акт мифического первотворения происходит в окружении уже существующих предметов, людей, животных. Мифический герой, первый человек создающегося на наших глазах острова Кивай — Меури, согласно мифу, появился из червя, одного из тех, что находились в рыбе, которую уронил ястреб. Но другие люди просто приехали на Кивай и стали здесь жить. При Меури на острове появились первые деревья, плоды и т. д. Пришельцы познакомили Меури с огнем. По другой версии, огненную палочку принес в клюве черный какаду. Попутно в этой версии всплывает этиологический мотив: красные пятнышки в углах рта у попугая появились от огня. Предание сообщает, что песчаную отмель, положившую основание острову, намело из разных отбросов, приносимых рекой из других населенных мест. Эту отмель можно видеть еще и сейчас. В этом месте под землей живет Меури.