Михаил Кочнев - Миткалевая метель

Балабилка и тут догадался, зовет так:

Одна за другой вошли к ним по тому полотенцу все три девушки. Кандалы с ткачей сорвали, из окна в Волгу бросили.

Первая говорит:

— Вот вам челнок-бегунок.

Вторая свой подарок мастерам подает:

— Вот и шелк льняной и цветок лесной!

Третья тоже не бездельница:

— Вот узор-семицвет. От Волжанки привет!

Возможно, и не стали бы они парням помогать, если бы ткачи для купца и царицы старались. Но девушки — мимо этого ты не пройди — как глянули на скатерть, сразу разгадали замысел ткачей.

Чу! За дверью хозяин шастит. Все три пряхи, как три мячика, вниз скатились по полотняной дорожке. Балабилка проворно свернул полотенце, и окна как не бывало.

Утром купчина глянул на семицветную кайму — к стене отпрянул… Хоть и тщился он придраться к мастерам, да прицепиться на этот раз совсем не к чему.

— Вот это складно соткали! — ворчит он.

Но и знать не знает, что не зря девушки ночью были в ткацкой.

Долго трудились ткачи над скатертью. Дошло дело до двуглавого орла и царицы — змеи-медяницы.

Уж подол и ноги царицыны выткали, крыло орла начали. Бежит хозяин:

— Пуще монархине обличие придайте подобающее, чтобы попригляднее! Это — всей скатерти гвоздь! Венец царский и прочее чтобы со всеми бриллиантами, самоцветами!..

Ткут наши работнички царицу. Стал Балабилка все чаще да чаще позевывать. Вестимо, ткать — не в свайку играть, устать не диво. Да и у переборщиков-то прежнего задору не стало. Подергивают нехотя за веревочки.

— Два, четыре, пять, — считает Балабилка.

Андрей Гусь дернул веревочку, да не ту. Балабилка — стук, стук батаном. Дальше:

— Семь, пятнадцать!..

Грош опять было за веревочку, а Балабилка ему:

— Стой, постой, брат! Знать, опять меня кто-то путает!

— Что вы, черти сивые, аль не видите? Дырка у царицы на голове!

— И с дыркой походит! — Балабилке все смешки да хаханьки.

А все же переборщики хозяина боятся. Чуть что — и на Камчатку всех. Указ у него на руках, его власть и сила. У Балабилки своя сметка: он да скорехонько, где дырка-то, вплел шелковую ниточку. Дальше ткут. А уж срок подходит, там и гонцы за скатертью прискачут.

Хозяин стоит над ними с палкой:

— К сроку не поспеете — семь шкур с каждого сдеру!

Три дня, три ночи напролет безвылазно ткачи корпели.

Снова злее борзой мечется хозяин по ткацкой, опять все швыряет, бросает.

У ткачей и шелк льняной — моток с локоток — весь израсходован, и челнок-бегунок поисшаркался, и цветок лесной им нужен для расцветки.

«Не позвать ли опять помощниц наших?» — думает Балабилка. Вынул он дареное полотенце, сказал заветные слова:

Стена раздвинулась, пробурилось окно. Кинул он скаток за окно — повис полотняный мостик. Полотно зыблется, колышется, добрый голос слышится. Одна за другой вошли три пряхи — Волжанка их прислала. Принесли они и шелк льняной, и челнок-бегунок, и цветок лесной.

Незаметно как пришли, так и ушли по полотняному мостику. А полотенце в руках у Балабилки осталось.

Еще немного доделать — и скатерть будет готова на царский стол.

Ночью их пятеро в ткацкой да сторож шестой. Этот у печки спину греет. От устали у Балабилки глаза словно патокой намазаны, веки слипаются, муть в голове, по узору то пятна оранжевые, то круги красные невесть откуда.

— Десять, двадцать… — Голос у Балабилки дряблый, сил больше никаких нет.

Глядь-поглядь, на голове у орла — тоже дыра. Кто виноват? Сам ли спутал счет, переборщики ли, путаник ли подсказал свою цифирь?

— Эх, ребята, у царского орла голова со свищом, — вздохнул Балабилка и узор бросил.

А сторож:

— За это всем вам верный острог!

Мартьян починил голову орлу ниточкой.

Пошел Балабилка с товарищами на обед в харчевню за белильный двор, узор — на стан под челнок. Закусили наскоро, бегут в ткацкую, а узора как не бывало. Может, ветром унесло бумагу.

Полетело из светлицы в поварню, из поварни в белильный двор, по всем углам мануфактуры — слушок-то сам Балабилка пустил:

— Черт царицын узор украл!

От такой вести хозяин стал бел, как холст. Бежит в ткацкую, губы синие, весь в лихорадке:

— Где узор с монархиней?

— Бес украл, пока обедали, — Балабилка ему.

— Дубиной вас, бездельников! Вороны вы, а не ткачи!

Балабилка вокруг стана с причитаньями:

— Бес, бес, поиграй да опять отдай!