Александра Любарская - Калевала

А кузнечиха ждет не дождется своих коров. Неспокойно у нее на сердце — как бы не испортил негодный пастух ее милых коровок!

И вот заиграл наконец пастуший рог.

Выбежала хозяйка за ворота.

— Слава властителю неба! Целы мои коровы, всех привел дрянной пастух!

Сытые идут коровы, бока у них круглые, шерсть гладкая, вымя тугое. А позади стада плетется Куллерво с котомкой за плечами, с пастушьим рогом в руках.

Спрашивает его хозяйка:

— Где ты взял, бездельник, этот рог? Зачем трубил, негодный раб, так громко?

Отвечает ей Куллерво:

— В болоте нашел бездельник этот рог. А трубил негодный раб так громко, чтобы скорее ты вышла доить коров.

Неохота хозяйке утруждать себя работой.

Стала она звать свекровь:

— Мать, поди-ка подои коров! Не управиться мне со всем хозяйством, надо еще тесто замесить.

Не знает Куллерво, что делать, как быть, — ведь ни за что загрызет зверье старуху.

Вот и говорит он кузнечихе:

— Хорошая хозяйка всегда сама коров доит, сама за скотиной присматривает. Что же ты от доброго дела уходишь?

Стыдно стало ленивой кузнечихе. Взяла она подойник и пошла доить коров.

И только нагнулась — сверкнули около нее волчьи глаза, разинул над ней свою пасть страшный медведь.

Испугалась хозяйка, закричала:

— Что наделал ты, дрянной пастух? Как смел ты пригнать в хлев медведей, впустить во двор волков?

Отвечает ей Куллерво:

— Если бы не запекла ты в мой хлеб камень, не привел бы я волков и медведей. А тебе захотелось над бедным рабом посмеяться! Так пропадай теперь! Не пожалеет тебя негодный раб!

Плачет злая кузнечиха горькими слезами, просит Куллерво:

— Пастух мой милый, спаси меня от волчьих зубов, защити от медвежьих лап! Буду я кормить тебя пшеничным хлебом, буду каждый день поить тебя свежим утренним молоком, подарю тебе рубашку, шитую золотом, дам тебе штаны из тонкого цветного сукна. Целый год будешь ты жить не работая и другой год будешь кормиться даром, — только избавь меня от беды, не дай погибнуть злой смертью!

Отвечает ей пастух Куллерво:

— Не надо мне твоего пшеничного хлеба, и дорогой рубашки от тебя не хочу. Всех на земле ты хуже — тебе место на полянах Маналы, в темных жилищах Туонелы.

Так и растерзали медведи и волки злую кузнечиху.

А бездомный раб, пастух Куллерво, убежал в лес.

олго скитался Куллерво по темному лесу.

Не разбирая дороги, брел он дремучей чащей, по крутым склонам холмов, через топкие болота.

Весь день он шел, а куда — и сам не знал. Ни дома у него, ни родни. Один он был на свете, — словно чайка среди морских волн, как орел на пустынном утесе.

Наконец упал Куллерво на землю и горько заплакал. Цветам и деревьям жалуется бездомный раб на свою несчастливую жизнь:

Плачет Куллерво, и с ним вместе плачет вся зеленая лужайка. Склонились к земле молодые травы, поникли ветвями старые деревья.

В ту пору шла лесной чащей старушка.

Видит она — сидит на зеленой кочке юноша, красивый, золотоволосый, в синих чулочках, в красных башмаках. Узнала она в нем сына Калерво, подошла поближе и говорит:

— Не плачь, Куллерво, не горюй, сын Калерво! Может, не пропал ваш славный род и живы еще твои отец с матерью.

От радости громко забилось сердце Куллерво.

— Скажи мне, милая старушка, где искать их, куда идти?

Отвечает ему старая:

— Не ближний это свет! Сначала лесом иди — все прямо и прямо, один день, и другой, и третий. А когда выйдешь из лесу, увидишь ты высокую гору. Обойдешь гору — и речку увидишь. Там за тремя порогами, на краю песчаной косы стоит рыбачья избушка. Слышала я от людей, что укрылись в ней твой отец с матушкой, твои братья с сестрами.