Сборник - Рыцарь мечты. Легенды средневековой Европы в пересказе для детей

– Зачем вам свидетели? – сказала она. – Я могу поклясться, что Раньеро говорит правду!

– То-то ты ушла из его дома и жила под кровом своего отца, – презрительно кинул ей Оддо. – Говорят, месяц назад ты тайно ушла из дома отца и, как падшая женщина, бродила невесть где. Никто не знает, где ты пропадала. Твой почтенный отец молчит, когда его спрашивают о тебе. Что сто́ит клятва такой женщины, как ты?

Франческа высоко подняла голову, глядя на старого Оддо. Лицо ее стало белее свежевыпавшего снега. Но она не отвела взгляда и смотрела прямо на Оддо своими чистыми ясными глазами.

Но друзья старого Оддо еще теснее обступили Раньеро. По их суровым, решительным лицам было видно, что еще немного – и они погасят его свечу.

Здесь же в храме находились и друзья Раньеро. Они стояли в молчании, и ни один не выступил в его защиту.

«Нет, Раньеро не под силу совершить столь необыкновенный подвиг, – подумал его друг, Джино ди Монари. – Ему не занимать отваги, но такое и ему не по плечу».

И никто из них не вспомнил убогого, униженного нищего, над которым они вдоволь поиздевались, встретив его на пустой горной дороге.

Раньеро стоял один посреди храма. Он понял: ему не от кого ждать поддержки. Слова Оддо были смертельным ударом. Раз сомнение родилось, оно будет расти и множиться, как снежная лавина, летящая с горной вершины.

Друзья старого Оддо молча и медленно приближались, окружая его тесным опасным кольцом.

«Все кончено», – безнадежно подумал Раньеро.

Вдруг маленькая серая птичка впорхнула в храм через открытое настежь окно, под самым куполом храма. Птичка начала метаться по храму от алтаря к дверям, задевая за стены и колонны. Она опустилась совсем низко. Пролетая над Раньеро, она задела крылом его свечу. Пламя погасло.

– И все же это лучше… – Слезы полились из глаз Раньеро. – Пусть мою свечу погасила птичка, а не люди, которые меня так ненавидят.

Но тут весь храм огласился громкими криками:

– Птичка горит! Свеча зажгла ее крылья!

– Птичка горит!

Маленькая птичка летала по храму, словно живое порхающее пламя. Она сделала круг под высокими сводами собора и вдруг опустилась прямо на алтарь Мадонны. От ее пылающих крылышек загорелась высокая свеча, стоящая на алтаре перед Божьей Матерью.

А горящая птичка вновь полетела по храму. Люди тянулись к ней, но она с жалобным писком ускользала от их протянутых рук. Неожиданно она ударилась о грудь старого Оддо и замерла, прильнув к нему, словно ища у него защиты. Оддо, хлопая по крыльям руками, погасил горящие перья.

– Птичка мертва! – с грустью сказал он.

Но в этот момент птичка легко вспорхнула с его ладони. Певучая трель огласила весь храм. Птичка кругами поднималась все выше и выше, пока не исчезла в туманно-золотистом свете под куполом храма.

А пламя свечи на алтаре Мадонны укрепилось и теперь сияло ярко и высоко.

Тогда епископ поднял свой посох и возгласил:

– Это Божья воля! Малая птица стала свидетелем рыцаря Раньеро!

И все стоявшие в храме повторили за ним:

– Это Божья воля!

Франческа и Раньеро встали на колени перед алтарем. Они долго молились. Мимо них один за другим тихо проходили люди и зажигали свои свечи от священного огня.

Наконец Франческа и Раньеро вернулись в свой дом. С ними пришел Джакопо дель Уберти.

– Моя милая девочка, – сказал Джакопо, целуя Франческу, – я знал, куда ты пошла. Но молчал, потому что верил: твое сердце подскажет тебе истинный путь. И ты не ошиблась…

Вечером Франческа и Раньеро остались одни.

– Посмотри, любимый! – изумилась Франческа. – Помнишь эту птичью клетку у входа в сад, над воротами? Она столько времени была пустой и открытой. А теперь вглядись получше: в ней снова поселилась птичка.

– Быть не может! – воскликнул Раньеро. – Это та самая птичка, залетевшая в храм. Я вижу ее обожженное крылышко. Вот кто нашел себе приют в этой клетке!..

Франческа с нежностью протянула руки к Раньеро, но тот испуганно остановил ее.

– Остерегись, любимая! Не прикасайся ко мне. Может быть, я болен проказой. Я взял связку свечей у прокаженной.

– И ты не догадался, что это была я? – Улыбка Франчески была полна любви и сострадания. – Я хотела испытать твое мужество. Узнать, что тебе дороже: жизнь или небесное пламя.

– Я думал только о свече, – прошептал Раньеро.

– А помнишь женщину, которой ты позволил зажечь лампаду? – тихо молвила Франческа, припав к его груди. – Это тоже была я. Я хотела испытать твою любовь к людям.