Эдит Гамильтон - Мифология. Бессмертные истории о богах и героях

Греки снарядили огромный флот. Добрая тысяча кораблей должна была доставить эллинское войско в Трою. Все суда собрались в Авлиде, гавани, известной сильными ветрами и опасными приливами. Выйти оттуда, пока не стихнет северный ветер, было невозможно, а он все никак не хотел униматься.

Войско впало в отчаяние. Наконец прорицатель Калхант объявил, что боги открыли ему причину: это гневается на греков за убийство зайчихи с приплодом [234] Это было особо отягчающим обстоятельством, поскольку Артемида покровительствовала беременным и роженицам. Согласно трагедии «Агамемнон» Эсхила, греки не убивали зайчиху — ее растерзали орлы. Греческий прорицатель Калхант увидел в этом знамение свыше, которое растолковал самым ужасным образом. Он сказал, что умилостивить Артемиду, покровительницу троянцев, и обеспечить успех похода можно, только принеся богине человеческую жертву. В те времена такие жертвоприношения в Греции уже не практиковались, но ради победы пришлось пойти на это. Выбор пал на Ифигению. — Прим. ред. заступница диких лесных чад Артемида. Единственный способ унять ветер и вывести корабли — умилостивить богиню, принеся ей в жертву царевну Ифигению, старшую дочь предводителя греков Агамемнона. Прорицание повергло в ужас всех, но страшнее всего было слышать это отцу.

Тем не менее Агамемнон подчинился. На кону стояли его авторитет в войске и его дерзостная мечта завоевать Трою и возвысить Грецию.

Агамемнон велел привезти Ифигению, написав жене, что сосватал дочь за Ахилла, который уже показал себя величайшим из греческих военачальников. Но вместо брачного ложа деву ждал жертвенный алтарь.

Жертва была принята — северный ветер утих, и корабли отправились в путь по успокоившемуся морю, но кровавая цена, которую они заплатили, кровавыми слезами им и отольется.

Когда греческий флот достиг устья Симоиса, одной из троянских рек, первым на берег соскочил Протесилай. Это был отважный поступок, поскольку, согласно пророчеству, первому ступившему на вражескую землю предстояло первым же и погибнуть. Поэтому, когда Протесилай пал, сраженный троянским копьем, греки воздали ему божеские почести, и боги тоже удостоили его награды. Гермес ненадолго вернул его из царства мертвых к сломленной горем жене, Лаодамии, но та оказалась не в силах расстаться с мужем во второй раз. Когда Протесилай отправился обратно, она покончила с собой, чтобы сойти в подземный мир следом за ним.

Греческое войско, прибывшее на тысяче кораблей, было огромным и очень сильным, но и троянцы не уступали грекам в мощи. У царя Приама и царицы Гекубы хватало отважных сыновей, готовых вести воинов в бой и держать оборону. Самым доблестным из них был Гектор, благородством и храбростью превосходивший всех людей. Лишь один человек на всем белом свете не уступал ему — великий греческий герой Ахилл. И тот и другой знали, что погибнут до того, как Троя будет взята. Ахиллу сказала об этом мать: «Краток твой век, и предел его близок! / Ныне ты вместе — и всех кратковечней, и всех злополучней! / В злую годину, о сын мой, тебя я в дому породила!» [235] Поэтические цитаты здесь и далее: Гомер. Илиада. Перевод Н. И. Гнедича. Гектору никто из божеств краткий век не пророчил, но уверенность в горьком исходе у него была не меньшая. «Твердо я ведаю сам, убеждаясь и мыслью и сердцем, / Будет некогда день, и погибнет священная Троя, / С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама», — признавался он своей жене Андромахе. Оба героя сражались, осененные крылом смерти.

В течение девяти лет перевес оказывался то на стороне греков, то на стороне троянцев, но никто не мог одержать решающую победу. Затем некоторое преимущество троянцам обеспечила вспыхнувшая в греческом стане ссора между двумя военачальниками — Ахиллом и Агамемноном. И снова причиной раздора оказалась женщина — Хрисеида, дочь жреца при храме Аполлона, которую греки похитили и отдали Агамемнону. Отец пришел просить, чтобы ее отпустили, предлагая щедрый выкуп, но Агамемнон отдавать наложницу не желал. Тогда жрец взмолился своему могущественному небесному покровителю, и лучезарный Аполлон внял ему. Взойдя на солнечную колесницу, бог стал осыпать греческий лагерь дождем смертоносных стрел, которые сеяли среди греков страшную моровую язву. Погребальные костры под стенами Трои пылали не затухая.