А. Усович - Пепел и пыль. История о храбрых воинах и принятых ими решениях, которые влекут за собой самые неожиданные последствия

Стоит ли считать до пяти, прежде чем хочешь атаковать грабителей?

– Слушай, чего-то она долго, – произносит низкий голос. – Может, утопилась?

Высокий голос издаёт короткий смешок в ответ, и я принимаю это за знак – в прыжке я оказываюсь на пороге собственной комнаты и, размахивая рожком для обуви, начинаю кричать, что есть мочи:

– ПОШЛИ ПРОЧЬ! Я СЕЙЧАС ПОЛИЦИЮ ВЫЗОВУ!

Первое, что заставляет меня перестать размахивать рожком перед лицом – это огромная овальная дверь в стене напротив моей кровати. Некоторое время я просто пялюсь на неё и на свет, льющийся из небольшой щели, не в состоянии пошевелиться.

– Она чокнутая, – сообщает низкий голос. – Повезло же!

Я, будто в замедленной съёмке, поднимаю свободную от рожка руку и шарю ей по стене в поисках выключателя. Когда раздаётся характерный щелчок, и в комнате становится ещё светлее, я наконец различаю своих «грабителей», и лишь не до конца ушедший страх не позволяет мне прыснуть: эти двое едва ли старше меня.

– Привет! – радостно произносит тот из них, что повыше.

Обладатель приятного голоса. Он улыбается. Смахивает со лба курчавую чёлку. Парень такой же долговязый, как мой Даниил.

Даня! Я кидаюсь к брату. Он лежит на кровати всё в той же позе: лицом в подушку, подложив руки под живот. Его плечи опускаются и поднимаются в такт спокойному дыханию.

Живой – это хорошо. Но как он ещё не проснулся от шума и света?

– Эй! Ты глухая, что ли? – произносит грубый голос.

Я оборачиваюсь. Второй парень, низкорослый и крепкий. В отличие от своего друга, юноша не выглядит добрым или хотя бы располагающим к себе. У него тяжёлый квадратный подбородок, коротко подстриженные светло-русые волосы. Нахмуренный лоб пересекают глубокие морщины. Кажется, парень чем-то недоволен. Но больше всего меня напрягает его одежда в цветах камуфляжа: тёмно-зелёная брезентовая куртка, коричневая футболка, болотного цвета штаны и массивные военные ботинки в тон футболке.

Где-то я уже это видела…

– Могу себе представить, как глупо всё выглядит, – высокий продолжает попытки до меня достучаться. На нём одежда ярче: красная водолазка, серые джинсы и ярко-жёлтая дутая жилетка. – Но ты не волнуйся, мы не причиним тебе вреда. Я обещаю. – Юноша делает небольшую паузу и поднимает ладони, словно собирается сдаваться. – Меня Марк зовут, а это Бен… То есть, Андрей.

– Не. Всё-таки лучше Бен, – коренастый салютует мне, как положено отдавать честь в армии. – Здарова.

И они оба замолкают, ожидая моей реакции.

– Вы серьёзно думаете, что я буду вам представляться? – я чуть ли не смеюсь. Страх куда-то улетучивается, и ему на смену приходит уверенность. Или это просто адреналин играет в крови? – Кто вы оба такие, и что вы делаете у меня дома? – Я указываю рукой, сжимающей рожок для обуви, на дверь в стене. – Да меня мама на куски порвёт, если завтра утром это увидит!

– Дверь исчезнет, как только мы отправимся в штаб, – спокойно отвечает Марк.

Я замечаю, как он делает совсем небольшой шаг мне навстречу.

– Тогда давайте, отправляйтесь уже отсюда, а? – выдыхаю я.

Иду к двери, выглядываю в коридор, проверяя, не проснулась ли от моих криков мама. Вроде, тихо. Тогда я плотно закрываю её и прижимаюсь к ней спиной.

– Не парься, она не проснётся, – Бен кивает на стену, за которой находится мамина комната.

– Вы что, мать мою убили? – спрашиваю я. Затем указываю на Даню и добавляю: – А брата вырубили?

– Господи, нет, конечно! – восклицает Марк, качая головой.

Но на губах Бена почему-то улыбка. Честное слово, этот парень выглядит так, словно ему только дай повод кого-нибудь убить!

– Мы не можем уйти без тебя, – произносит он, продолжая скалиться.

– В смысле? – переспрашиваю я.

– В том, что у нас к тебе важный разговор, – отвечает за него Марк. Он присаживается на край моей кровати, осторожно отодвигая для этого ногу Дани, и устраивает свои сцепленные в замок руки на коленях. – Дело в том, что ты другая… Господи, как всё это глупо… Я же говорил, нужно было заранее написать какую-нибудь речь!

Бен издаёт смешок, больше похожий на лай осипшей собаки. Марк бросает на него укоризненный взгляд, на что тот лишь закатывает глаза, отмахивается и, развернувшись в удивительно ровной стойке, отходит к моему письменному столу.

– Помнишь все эти легенды? – спрашивает Марк. Я киваю. – Они не врут. На территории нашего города действительно есть точка разлома, в которой миры пересекаются друг с другом… Она называется призмой.