Айдар Хусаинов - Урал-батыр. Башкирский народный эпос в изложении Айдара Хусаинова

Он решил выяснить все и, не мешкая, подошел к людям, что стояли в сторонке. Там как раз были и старики, и дети. Были они одеты, как велит обычай, как полагается людям, что и отличает их от зверей, не знающих иной одежды, кроме своей шкуры.

Увидев, что к толпе подъехал незнакомый егет, люди сперва шарахнулись от него, но, видя, что он улыбается и, кажется, не хочет причинять им никакого вреда, осмелели и придвинулись поближе. Отделился тогда от толпы старец, обратился он к юноше с такими словами:

– Юноша, по твоему виду, по удивленным взглядам, которые бросаешь на толпу, могу ли я предположить, что прибыл ты к нам из чужой страны?

Видя, что егет обратил на него свой взор, старец продолжал:

– Позволь мне рассказать о наших обычаях. В этой стране есть падишах, и вот сегодня ты как раз попал на праздник, кояторый он устраивает для своих приближенных в честь матери своей и своего отца, в честь колодца, из которого брали воду, чтобы омыть новорожденного царственного младенца. И сегодня в их честь будут принесены великие жертвы, как принято это в наших краях.

На знамени нашего падишаха ворон изображен, и ты, наверное, уже видел, как много вокруг летает этих птиц?

Урал огляделся – вокруг и вправду летало много воронов. Еще больше их сидело невдалеке, на небольшом холме. Этот холм был черен от птиц, которые собрались там, словно на свой праздник.

– О да, юноша, именно им будут принесены великие жертвы из нашего народа. Видишь ли ты колодец? Туда будут сброшены девушки наши, чтобы потом, когда они умрут, их тела попали на съедение воронам.

А те егеты из разных родов, у них другая участь – каждый год дочь падишаха выбирает себе жениха из их числа, а кто понравится падишаху – тот будет рабом его, будет прислуживать во дворце. Остальные будут принесены в жертву богу, которому поклоняется падишах.

Вдруг сильный шум прервал речь, которой с великим изумлением внимал Урал. То приближалась дочь падишаха. Она восседала на троне, который несли четыре раба-исполина.

– Слушайте, слушайте! – кричали глашатаи. – Пусть просветлеют ваши лица, пусть радость наполнит ваши сердца! Приближается дочь падишаха! Приближается наша владычица!

Медленно двигалось шествие. За троном в некотором отдалении важно шли аксакалы, что служили падишаху Катилу.

Покачивался над толпой высокий золотой убор царевны. Вот она подъехала ближе, и все увидели на троне девушку невиданной красоты.

Урал завороженно смотрел на нее, пока дочь падишаха медленно объезжала ряды. Злая гримаса застыла на ее лице, гримаса отвращения – никто не нравился ей из этих посиневших от холода, съежившихся на ветру людей.

И вдруг ее взор просветлел – она увидела высокого красивого юношу, который стоял в толпе, как все, и смотрел на нее восхищенными глазами. Ни слова не говоря, величественным жестом она остановила шествие. Взоры всей толпы обратились к тому, на кого она обратила внимание. Царевна молча ожгла взглядом Урала и протянула ему яблоко. Ошеломленный ее красотой, потому что вблизи она казалась еще прекрасней, юноша это яблоко. Дочь падишаха подала знак своим прислужникам, и шествие двинулось дальше.

– Дочь падишаха влюбилась! Явился зять падишаха! – провозгласили глашатаи. Толпа шарахнулась в сторону от Урала, к нему подошли аксакалы с радостью на лице. Удивился Урал, нахмурил брови:

– Что все это значит? Что вам от меня нужно?

– Теперь ты наш зять, – заулыбались ему аксакалы. – Идем с нами во дворец, ты стал мужем дочери падишаха. Теперь ты наш повелитель. Таков наш обычай!

Пожал плечами Урал, сказал спокойно:

– Я приехал к вам издалека. Обычаев ваших я не знаю, потому и во дворец не пойду. Посмотрю, чем все это кончится, тогда и решу, как быть. Если захочу – сам отыщу эту девушку.

Изумились аксакалы, видно было, что отказ для них – дело небывалое. Стали они переговариваться, не зная, как поступить. Наконец, не найдя никакого другого решения, они ушли во дворец один за другим. От их важности не осталось и следа.

Гул на площади не утихал. Вдруг еще сильнее зашумела толпа. То выезжал к своему народу падишах Катил вместе со своими аксакалами.

Шестнадцать рабов везли его трон, несметные ряды воинов окружали его со всех сторон, а сам падишах возвышался над головами, как свирепый медведь в лесу возвышается над зайцами. Медленно, текуче двигалось шествие, рабы, которые несли падишаха, уставали быстро – так был тяжел падишах Катил. Их на ходу сменяли другие.